Читать «Вернуть посох» онлайн - страница 27

Неладное он почувствовал наутро третьего дня. Вокруг него уже тянулись рубежи Зачарованного леса, последние лиги, куда еще допускались люди – но куда уже редко заглядывали эльфы, предпочитая оставаться в волшебном Сердце Леса. Вокруг не чувствовалось ни души, даже звери и птицы не замедлили забиться кто куда.

Ему мучительно хотелось есть. И притом сырого мяса, не оскверненного пламенем костра. Хотелось теплой крови. От становящегося с каждым часом все более и более сильным желания его мутило и кружилась голова. Он ничего не понимал – что случилось, что произошло, откуда взялась эта нелепость?..

К полудню он не выдержал. Понятно, что волшебнику его нынешней силы не составило бы труда зачаровать какого-нибудь зайца или куропатку, – но откуда-то пришло твердое и непоколебимое убеждение, что добычу должно ловить только голыми руками. Да и пальцы как будто бы у него удлинились, такими, наверное, удобно хватать и рвать…

Он не ошибся. Под корнями большой сосны свою нору устроили барсуки; чуткого и хитрого зверя можно было б стеречь до бесконечности, и потому он, слегка закряхтев, протиснулся в узкий и темный лаз головой вперед, вытянув перед собой ставшие какими-то необычайно длинными (правда, и костлявыми тоже) руки.

Он прополз вперед, он настиг в панике бросившихся спасать свое потомство барсуков в каком-то тесном отнорке, он рвал и душил их своими пальцами, длинными и сильными, каждый из которых заканчивался изогнутым, подобно кинтскому кинжалу, когтем.

А потом он ел, наслаждаясь каждым кусочком свежего, теплого мяса. Барсучата оказались настоящим деликатесом, ко взрослым зверям он не притронулся.

Оставив позади разоренную нору, он побрел дальше.

Сознание прояснилось. Он внезапно увидел себя со стороны и закричал. Закричал от нестерпимого ужаса, взмахнул посохом, отчаянно пытаясь отыскать приводные нити опутавшего его заклинания, стремительно превращавшего его – во что? Или в кого? Мысли мутились и путались, он уже не мог вспомнить многие слова – но сознание непереносимого, кошмарного страха не уходило, он понимал, что превращается в зверя, что его человеческое «я» стремительно гаснет, память распадается – он все равно что умирает.

Страх заставил его вопить и кататься по земле, страх заставил его творить самые сильные из только известных ему заклятий – неизменно безрезультатно.

То ли это было предсмертное проклятие поури, то ли что-то еще – он уже так и не узнал. Он попытался в отчаянии броситься на собственный меч – стоял, стоял над смотрящим вверх острием, но так и не решился. Глухо взвыл и побрел прочь, так и оставив меч торчать в расщепе.

Кажется, это было последнее, что он помнил.

Руки отчего-то свисали почти до земли. Плечи неожиданно сгорбились и налились силой, на ногах быстро отрастала густая шерсть. Зачем на нем эти странные тряпки? Они только мешают в лесу.

Он сбросил их без колебаний.

Оставалась еще какая-то палка, зачем – он не понимал. Помнил только, что она важна, очень-очень важна, и ее нельзя бросать ни в коем случае, в отличие от всех других штук, с которыми он расстался без колебаний.