Читать «Газета День Литературы # 126 (2007 2)» онлайн - страница 38
Газета День Литературы
А если учесть, что Миронов никогда не жил не только в столичных литературных центрах, но и в областной-то наведывался из своей семёновской глубинки от случая к случаю, то можно только подивиться, как удалось ему, работая в сфере далекой от литературы (лесорубом, рамщиком, фрезеровщиком), стать незаурядным поэтом отнюдь не областного и районного масштаба. В лучших своих произведениях он предстаёт как мастер стиха, владеющий в совершенстве поэтической техникой, что в сочетании с глубиной мысли заметно отличает его лирико-философские строки от суесловия и неряшливого мелкословия большинства ныне пишущих в рифму:
Божий раб, я шлифую гранит,
некролог высекаю скарпелью…
А душа безутешно скорбит,
зная цену людскому терпенью,
что до кладбища короток путь,
что по терниям век наш недолог…
Сердце, сердце, втеснённое в грудь,
ты – как старых несчастий осколок.
Где-то праздно, а где в суете
я учился житейским наукам –
вот и пью на могильной плите,
чтоб собрату земля была пухом,
ибо каждый из нас обделён
в краткой жизни судьбой плутоватой.
Даже здесь, зарываясь под дёрн,
о каменья скрежещет лопата.
Я в судьбе никого не сужу!
Если взгляд и струится слезами,
это – я с того света гляжу
на людей голубыми глазами.
Как поэт – Владимир Миронов во многом типичный представитель послевоенного поколения, для которого характерны обострённая совестливость, жёсткость, резкость жеста, пронзительная нежность, надломленность и ранняя усталость, надежда только на собственные силы, максимализм в отношении к друзьям и любимым, благодарное чувство к старшим, к тем, кто пережил войну и социальные потрясения минувшего века… И ещё – тоска по культуре, по умным книгам, по умным людям. Поэтому так трудно, так по-шукшински надрывно, торопливо, бессистемно и жадно занимались они самообразованием, пытались понять свою историю, свою многострадальную страну, терзали себя безуспешным самоусовершенствованием… Всё это есть в биографии Владимира Миронова, всё это честно отражено в его поэзии. Может, ещё и потому чтение его стихов захватывает своим покаянно-исповедальным внутренним сюжетом, чаще всего – в силу биографии и характера – сюжетом острым.
Лирика Миронова драматична, глубоко личные переживания поэта открывают перед ним истину, что боль мира, боль окружающей нас природы проходит только через любящее, милосердное сердце:
Уже глухари набивают зобы
пьянящими листьями мёрзлой осины
и, пьяные, рухнув на землю с вершины,
становятся лёгкой добычей судьбы…
Звенит в рикошете шальная картечь,
сшибая с подсада багрец с позолотой…
Но я распрощался с весёлой охотой –
мне шалых, отчаянных птиц не стеречь!
И самое ценное в этом поколении, самая важная на шкале его ценностей мера отношения к миру – выражены в этих строках поэта:
С колыбельным сном