Читать «Жаркий день в Гороховке» онлайн - страница 9

— Да, и сахар. Варенье готовите? — спросила Антонина.

— Варю. Но теперь уж мало. Коля вишнёвое больно любил. А мне одной–то — много ли надо?

— А дети?

— В городе. Снохи сами хозяйничают. Два сынка у меня. В магазинах все покупают. Сейчас не больно–то своё нужно. А за сахар спасибочки. Ой, что же я стою — надо стол накрывать! У меня и пироги приготовлены, будто знала, что гости нагрянут. — Она кинулась к печке.

— А что же Коля–то умер? Болел что ли? — поинтересовалась я.

— Не болел — сердце. А так сильный был, крепкий… Никогда на здоровье не жаловался. — Голос Прасковьи дрогнул.

— А фотографий нет Николая?

— Как нет, вон полный альбом в шкафу. Возьми, листай, — сказала она Антонине, показывая на полку. — И дети снимали, и внуки. А ты куски–то покрупней нарезай, а то начинка повылетает, — подсказала мне.

Антонина достала пухлую папку с фотографиями.

— О–о–й, детонька, а что ж с твоей спиной–то? — вдруг охнула Прасковья, заметив, как повожу я плечами, стараясь унять боль. — Никак обгорела? — Она взглянула на мою обожжённую спину.

— Есть немного. — Я откусила от пирога. — По солнцу много ходили, сгорела. И проголодалась! Как вкусно! — похвалила. — С капустой и грибами?

— Бери, ешь! Там с луком и яйцами есть, и сладкие. Все нарезай, не жалей. Вот что, милая, бросай резать, — вдруг сказала Прасковья и забрала нож. Убрала в сторонку. — В погреб пошли, подсобишь мне. Чую я, намаешься ты со своей спиной.

Мы вышли во двор. Увидев меня, Бориска заворочался в будке. Подал голос.

— Ты не бойся, — сказала Прасковья. — Он добрый. В будке так сидит — для острастки. И мне для компании. У нас ведь нынче хулиганство, — она серьёзно посмотрела. — Раньше, бывало, на целый день уйдём — на сенокос или в поле, дверь не запираем. Так, щеколду зацепим — от ветра и чтоб куры не влетели. И собак не держали. А теперь к тем, у кого дома покрепче, хозяйство какое, бездельники да тунеядцы стараются влезть ненароком. А я что же — одна… И ночью страшно…

— А что за тунеядцы? Местные? — не поняла я.

— И местные, и из города приезжают, шатаются. Пьёт население–то. — Прасковья вздохнула. — А в деревне всегда есть чем поживиться.

Мы прошли по прибранному двору в пристройку.

— Там у меня огород, — махнула вдаль хозяйка.

Я увидела ухоженные грядки.

— Морковка есть? — спросила.

— И морковка, и лук, и чеснок… Всего понемногу. Хочешь морковку? Пойдём! — Она потянула меня в огород. Мы прошли мимо курятника к грядкам. — Цепляй, земля пушистая, мягкая. Ищи покрупнее. Тащи!

Я легко вытянула за хвост «девицу в темнице» — большую сочную морковку.

— Вон, мой в кадушке.

Я вымыла и захрустела:

— У–у–у! Вкусно!

— А что же не вкусно — на солнце пригрето. А земля–то какая у нас — пух! Здесь у меня баня, — показала хозяйка. — Хорошая у меня баня, справная. Вам бы в баньке попариться! Может, поночуете? Баню запарим? Славная баня — истинно, я не хвалюсь. Колюша старался, строил. Лавки широкие и каменка новая. Оставайтесь, у меня и веничек приготовлен.