Читать «Жаркий день в Гороховке» онлайн - страница 7
Ольга Алексеевна Толмачева
Снова обдало жарой.
— С пустыми руками неудобно, — сказала Антонина.
— Магазин есть в деревне? — крикнула я мальчугану, стоящему неподалеку. Он с любопытством разглядывал Ауди.
— Там, — ткнул он на крепкое здание.
Толстая продавщица отвесила нам из большой коробки конфет.
— Может, сахар возьмём? Сварит Прасковья варенье. Вишня поспела — в палисаднике видела, — предложила Антонина.
— Берите. Последний мешок остался. — Продавщица подтащила к весам тюк. Её крупная грудь от напряжения шевелилась. — Водитель в запой ушёл, недели две, считай, подъедать остатки будем.
— А что лучше всего в дом принести? В подарок? — спросила я.
— Так водку возьмите! Самое главное угощенье! В деревне без водки нельзя! — Продавщица показала на витрину сверкающих бутылок. Под ними россыпью лежали сникерсы, чипсы и прочая заграничная мишура в пакетиках. А совсем рядом, на соседней полке, — гвозди, молотки, инструменты.
— В хорошем доме жил твой Коля! — Я оценивающе посмотрела на высокую избу. Мы стояли у ворот крепко слаженного дома в резных ставнях. — И окон как много! Посмотри, шторки кружевные… Наверное, светло в доме, приятно.
— Работящий Коля был, хозяйственный, — согласилась Антонина.
— Будь что будет! С Богом! — Я взобралась на крыльцо и громко постучала в окно.
В глубине двора лениво подала голос собака.
— Собака во дворе… Раньше в любой дом зайдёшь — ни собак, ни замков… — заметила Антонина.
К нам долго не выходили.
— Наверное, нет никого. Пойдём! — Антонина потянула меня к машине. Мне показалось, обрадовалась.
— Нет, подождём! В жару все дома. Может, в погреб отошла Прасковья или на огород. — Я снова постучала.
Шторка на окне дёрнулась.
— Дома! Увидела.
Мы приготовились к встрече.
— Значит так, не забудь, мы из газеты, — я стала инструктировать побледневшую Антонину. — Корреспонденты. Изучаем историю родного края. Хотим написать очерк о Николае Журавлёве. Все запомнила? — Я сурово посмотрела. — Ничего не перепутаешь?
Антонина кивнула. По её лицу поползли красные пятна.
— Да не переживай ты так! А то слова забудешь!
— Попробуй не волноваться! Если б в Кремль или в Гранд–опера, а тут — к Прасковье Журавлёвой, в Гороховку! — из последних сил отшутилась она.
В сенцах раздались шаги.
— Слушай, а корреспонденты к своим героям с водкой приезжают? — вдруг прозрела певица и посмотрела на тяжёлую сумку с гостинцами.
Я на секунду задумалась. Уже стукнула входная дверь.
— Это смотря к кому. А мы–то к самому Журавлёву в гости! Он же не простой колхозник — герой тыла! — сочиняла я на ходу, прислушиваясь к приближающимся шагам.
— А может, никакой он и не герой вовсе. Жил себе и жил. Я же о нем ничего не знаю!
— Как не герой! Я фотографию на кресте видела — улыбается. Тебе колечко подарил. Про любовь, ты говорила, молчал — значит, скромный был, сдержанный. Паренёк на телеге сказал, хороший мужик был дядя Коля. Этого мало? И дом смотри какой! — Я стукнула рукой по завалинке. — Такие ставни смастерить — из негнущегося дерева! Крючком так не свяжешь. Этого тебе не достаточно? Про кого ещё писать–то тогда?