Читать «Корона на завязочках» онлайн - страница 28
Алина Литинская
Зоя, писать о тебе очень трудно. Все равно, что дневник обнародовать. События, люди, ситуации, — все это можно назвать, хотя и это не всегда просто. Но ведь главное не это. Я не хочу говорить о том, что все и так знают: что ты-и Армия Спасения, и Скорая помощь, и Благотворительный фонд (не знаю, чей. Всехний). Я не хочу говорить о душевной щедрости, потому что не считаю ее чертой характера. Это форма твоей жизни. Иначе было бы некрасиво, потому что неестественно. А вот то, что щемит, то, что жизнь подсыпала выше меры, — и терпкости, и горечи — значительно больше, чем было предусмотрено дизайнером твоей судьбы, — как расскажешь? Помнишь стих «Зойк»?
Не стих, а говорение
Есть в украинском языке такое слово «зойк».
Ему не нужен перевод и толкование,
Оно в себе собою захлебнулось
И пронеслось судьбою, будто птица,
Что падает не видно где, за лесом.
А что из горла так и не прорвалось —
Застряло, превратилось в слово.
Начало и конец в нем сжали середину
В короткий узкий звук, что ранит небо
И возвращается обратно острой каплей
И исчезает, не услышав эха.
Кукушка, отсчитав свою безмерность,
Метнулась в нем, ища кого-то одиноко.
В нем боль сама, как воплощенье боли,
В нем руки, в судороге ударившие воздух,
В нем звук на середине оборвался
На ползвуке, чтоб не задеть чужого.
И сжалось слово в бесконечно мало,
Вобрав в себя огромное людское,
И след остался от земли до неба.
И в лошади испуганном зрачке;
И капля, не в ладонь, а из ладони.
Не вниз, а вверх…
И полное безмолвие.
А «зойк» —
как тоненькая трещинка на нем.
Я многое пропускаю. Иначе и вправду получится дневник. Но есть вещи, которые живут вспышками в памяти: помню выставку. Ее бы не было, кабы не ты и Игорь Дыченко. Дороже всего то, что вы говорили о моем отце так, будто знали его лично. А вы и знали. Лично. По работам.
В книге «ДОМ» ты сделала последнюю запись, в своем духе: рисунок. Знала, кого рисовать: нашу подругу Свету Параджанову.
А наутро автобус уходил чуть свет. Ты догнала его на перекрестке и протянула мне что-то в ладони.
Цепочку храню до сих пор.
А вообще-то характеры у нас нелегкие: вспыльчивые, ужасно обидчивые, но и отходчивые.
И родились мы под одним знаком: под знаком Близнецов.
И ничего уже с этим не поделаешь.
Доносим такое.
Не виделись мы страшно давно, но до сих пор не отвыкла мысленно говорить с тобой. И не хочу отвыкать.
Обнимаю.
Алина.
Интермеццо
А жизнь идет своим чередом… И в конце концов приходишь к мысли (не я первая), что события, некогда остановленные временем, не исчезли вовсе, а где-то затаились, дожидаясь своего часа.
Звонок.
Голос знакомый до такой степени, что в ту же секунду, будто и не было этих нескольких десятилетий перерыва, узнаю: Ким.
Ким Долгин.
То, как разыскал меня Ким — через океан и расстояние длиной в полжизни, — отдельная история.
