Читать «Бриллианты имперской короны» онлайн - страница 3

Этьен был не настолько раздражен, чтобы не заметить укола, но оправился от него очень изящно. Он поклонился высокой белокурой женщине, лениво приближавшейся к ним. Она была одета в элегантное голубое с серебром платье и выглядела моложе своих тридцати двух лет.

– А, Николь. Мейстрал только что о вас спрашивал.

Ее аромат был знакомым и ударил в ноздри Мейстрала шелковой перчаткой.

– Миледи. Я очарован. – Он слегка коснулся губами ее пальцев, прежде чем обнюхать ее уши. Женщина была выше его ростом и очень бледна. Как и Этьен, она носила только одно имя, без фамилии. Она подарила Мейстралу ослепительную улыбку.

– Дрейк. Как приятно видеть тебя после столь долгого отсутствия. Траур тебе идет. – Она говорила на стандартном человеческом языке.

– Благодарю. И еще раз спасибо за теплую записку по поводу смерти моего отца.

– Кстати, как он?

Информационные шары начинали один за другим тесниться над головой Николь. Этьен извинился, обнюхал уши и удалился. Николь взяла Мейстрала под руку. Ее близость навевала старые интимные воспоминания, рождала новые надежды. Рука об руку они прогуливались вдоль зала. По меньшей мере пятьдесят мужчин покраснели и мысленно расправились с Мейстралом на месте.

– По-моему, Этьен был обеспокоен тем, что я ничего не знал о его дуэли.

– Его рейтинг понизился, знаешь ли. Это подтвердила интрижка с протеже Женщины-Перла, дуэль с самой Женщиной-Перл, потом – новый глаз. Глупейшая история. Это уже вторая дуэль в окружении Диадемы за последние двенадцать месяцев. Женщина-Перл была в ярости.

– Он сказал мне, что у него сапог соскользнул.

– Возможно. Есть надежда, что это излечит его от воинственных амбиций. Дуэль входит в привычку, хотя, по счастью, самоубийство – нет.

Даже Хосейли, возродившие среди человечества моду на дуэли и самоубийства, испытывали смешанные чувства по отношению к этой части Высокого Обычая. У Хосейли есть поговорка: «Каждый дурак может умереть на дуэли». (У них есть аналогичная поговорка и по поводу самоубийства). Тон, которым Николь давала свои комментарии (хотя она говорила на стандартном человеческом языке, где нет таких контекстных тонкостей, как в Классическом Хосейли), каким-то образом сумел передать сущность выражений Хосейли, при этом ничего не говоря прямо.

Нюансы, нюансы. Поговаривали, что информационные шары их просто обожают.

– А как Роман? Хорошо?

Мейстрал улыбнулся:

– Роман остается Романом. Ему будет приятно, что ты осведомилась о нем, но он не подаст вида.

Беседуя, они наблюдали друг за другом, слушали, прикасались. Мысленно они исследовали возможности. Каждый искал выводов и решений.

– Значит, он не изменился. А ты?

Мейстрал вскинул голову, обдумывая вопрос:

– Тоже нет, я полагаю.

– Ты слишком молод для хандры. Это больше мой стиль.

– А это прозвучало как хандра? Я, признаться, хотел, чтобы было похоже на милую скромность.

– Ты не скромный человек, Дрейк. И не приписывай себе добродетелей, которыми не обладаешь. – Это было сказано небрежно, но с капелькой яда. За четыре года она не изменилась.