Читать «Эмиль Дюркгейм. Самоубийство» онлайн - страница 255

лишь в том случае, когда оно, это религиозное общество, обладает могучей организацией, плотно

охватывающей индивида. Так как католическая религия налагает на верующих обширную систему догматов и

обрядов и проникает таким образом во все подробности их существования, даже их мирской жизни, она

сильнее привязывает их к жизни, чем протестантизм. Католик меньше подвергается возможности забыть о

своей связи с вероисповедной группой, потому что эта группа ежеминутно ему напоминает о себе в форме

императивных предписаний, которые касаются самых различных сторон жизни. Ему не приходится с тоской

спрашивать себя, куда ведут его поступки; он все их относит к Богу, потому что они большей частью

регулируются Богом, т. е. его воплощением — церковью. И так как считается, что эти предписания исходят от

власти сверхчеловеческой, человеческий разум не имеет права их касаться. Было бы грубым противоречием

приписывать им подобное происхождение и в то же время разрешить свободную критику. Итак, религия

ослабляет склонность к самоубийству лишь в той мере, в какой она мешает человеку свободно мыслить. Но

подобное ограничение индивидуального разума в настоящее время дело трудное и с каждым днем становится

труднее. Оно оскорбляет наши самые дорогие чувства. Мы все больше и больше отказываемся допускать, чтоб

можно было указать границы разуму и сказать ему: дальше ты не пойдешь. И движение это началось не со

вчерашнего дня: история человеческого духа есть в то же время история развития свободной мысли. Было бы

ребячеством пытаться остановить движение, явно неудержимое. Если только современные обширные

общества не разложатся безвозвратно и мы не возвратимся к маленьким социальным группам былых времен, т. е. если только человечество не возвратится к своему отправному пункту, религии больше не в силах будут

оказывать очень обширного или очень глубокого влияния на умы. Это не значит, что не будут основывать

новых религий. Но единственно жизненными будут те, которые отведут свободному исследованию и

индивидуальной инициативе еще больше места, чем даже самые либеральные протестантские секты. И именно

поэтому они не будут оказывать на своих членов того сильного давления, какое необходимо, чтоб поставить

преграду самоубийству.

Если многие писатели видели в восстановлении религии единственное лекарство против зла, то это

объясняется тем, что они ошибались насчет источников ее власти. Они сводят почти всю религию к

известному числу высоких мыслей и благородных правил, с которыми в конце концов мог бы примириться и

рационализм, и думают, что достаточно было бы укрепить их в сердцах и умах людей, чтобы предупредить их

моральное падение. Но они ошибаются как относительно того, что составляет сущность религии, так — и в

особенности— относительно причин иммунитета, который религия иногда давала против самоубийства. Она