Читать «Масорка» онлайн - страница 21

Дон Мигель был теперь у себя дома.

ГЛАВА V. Переписка

Предоставив свою лошадь заботам Тонильо, дон Мигель приказал ему не ложиться, а ожидать, пока он его позовет. Затем он вошел в дом. Приподняв щеколду массивной двери, он прошел в большую, красиво убранную комнату, освещенную одной бронзовой лампой.

Взяв эту лампу, он перенес ее в смежную комнату, стен которой совершенно не было видно за полками и шкафами большой библиотеки дона Мигеля.

Дон Мигель, одно из главных действующих лиц нашего повествования, был человек лет двадцати пяти, среднего роста, удивительно пропорциональный, смуглый, с высоким и широким лбом, тонким орлиным носом и немного мясистыми ярко-алыми губами, восхитительно выделявшими ослепительную белизну прекрасных зубов. Мужественный вид дона Мигеля был одухотворен тонким и вместе с тем немного надменным умом, отзывчивой добротой и обостренной чувствительностью.

Дон Мигель был единственным сыном дона Антонио дель Кампо, богатого асиендадо, землевладельца, интересы которого он представлял здесь вместе с сеньорами Анхоренасами, вследствие их богатства и родственных связей с Росасом пользовавшимися в то время огромным влиянием в партии федералистов, захвативших власть в свои руки.

Дон Антонио был настоящим деревенским жителем, в полном значении этого слова, и к тому же человеком уважаемым и прямодушным.

Он придерживался федеральными взглядов задолго до Росаса, поэтому он был некогда ярым сторонником сперва Лопеса, затем Дорьехо, а потом и Росаса, хотя совершенно не мог объяснить, почему именно он придерживается этих взглядов. Впрочем, то же самое смело можно сказать о девяти десятых федералистов с 1811 года, когда полковник Артигас произнес слово «федерация» как предлог для того, чтобы восстать против тогдашнего правительства, и до 1829 года, когда дон Хуан Мануэль Росас пустил в ход то же самое слово, чтобы в свою очередь восстать на Бога и на черта.

Однако дон Антонио таил в своем сердце чувство, еще более сильное и глубокое, чем его любовь к федерации, — любовь к сыну.

Сын был его гордостью, его кумиром, с раннего детства он нанимал для него самых лучших учителей и воспитателей, чтобы со временем сделать из него ученого, литератора или доктора каких-нибудь высших наук.

В тот момент, когда мы его встречаем, дон Мигель дошел до второго курса юридического факультета университета в Буэнос-Айресе, но по причинам, о которых мы расскажем впоследствии, он уже несколько месяцев не посещал университет.

Он жил совершенно один в своем доме, иногда, как например в данный момент, отец присылал к нему гостей из числа своих деревенских соседей и знакомых.

Последующие события ближе ознакомят нас с образом жизни и связями дона Мигеля, который, войдя в свой кабинет поставил лампу на бюро, опустился в большое вольтеровское кресло и погрузился в глубокие размышления, длившееся более получаса.