Читать «Дурнишкес» онлайн - страница 208

-    Мать-перемать, в какой стране мы теперь живём? -по его верхней губе в раскрытый рот стекала, как заграничный кетчуп, густая свёртывающаяся кровь.

Только на следующий день сам Буш ответил нам через прессу, на не доступный нашему разумению вопрос: в какой стране мы теперь живём?

-    Враги Литвы будут и нашими врагами.

Получается - в пятьдесят втором или третьем “штате”

США, дружище, если ты всё понял.

ГЛОБАЛИЗМ И НАЦИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА

- Правда выше Некрасова, Пушкина, выше народа, России и веры, она выше всего.

Фёдор Достоевский

- В смутные времена мудрые молчат, -так оправдывает наша интеллигенция предательство правды.

- По моему глубокому убеждению, 11 Марта[108] не возродило независимости, провозглашённой 16 февраля, а в одночасье столкнуло Литву в период после переворота А.Сметоны 26 декабря.

Когда бродишь по ночам, не находя себе места, постоянно сомневаешься - писать или не писать? - знай, что напишешь обязательно. Поскольку происходящее в истерзанной кошмарными впечатлениями душе уже - не в твоей власти. Тем паче, когда каждый уголок твоей разорённый отчизны взывает о спасении: не трусь! А каждый встречный человек, измученный национальными мошенниками, останавливает тебя и, глядя доверчивыми глазами, испуганно спрашивает: как дальше-то жить будем, писатель?

Значит, напоминает: раз начал, человече, то уж и не прячься в кусты.

Ходишь по запущенным кладбищам, а там кричат тебе в глаза содранные на металлолом Страсти Господни: молчание, в конце концов, приведёт сюда и тебя, но уже оплёванного, истрёпанного и духовно обкраденного до последней ниточки. Видишь только-только засыпанную песчаную могилу, наблюдаешь за ещё не разошедшимися людьми. А рядом их близкие, вместо духовной беседы с только что зарытым отцом или матерью переламывают стебли цветов, разбирают ивовые корзиночки или нанимают на трое суток сторожа со злой собакой, чтобы какой-нибудь мерзавец, собрав всё это похоронное добро, снова не продал его на превозносимом всеми рынке...

Кажется, молчал бы ещё сто лет, как придорожный камень, но тот всеобщий духовный упадок уже ломится в двери и твоего дома. Страшно, так как ясно осознаёшь, что веками дремавшее в человеческой душе зло снова почувствовало, что ему дозволено всё. Молчишь, когда доходит очередь и до цвета нации, исчезают их памятные доски. Украли надгробные бюсты М.Петраускаса и Й.Саснаускаса, а мы, забыв обо всём, до третьих петухов, один громче другого под дирижёрскую палочку какого-нибудь Швондера горланим созданный этими гениями гимн - «Литва родная».

Идёшь по той тернистой тропе и всем своим существом ощущаешь, будто и тебя кто-то обмазал дешёвой суперпатриотической бронзой и за несколько центов продал торгашу из Польши. Идёшь и невольно вспоминаешь страшные военные годы, когда по улицам твоего пригорода в сопровождении немца и запряженной лошади шастали белоповязочники и выдирали из дверей латунные ручки... Но могил они не трогали, хотя им не меньше, чем Ландсбургасу, нужна была медь, - не хватало патронов для введения в Европе «нового порядка».