Читать «Церковь и мир» онлайн - страница 2

Богословие образа и кожаных риз преодолевает все эти и подобные им недоразумения. Глядя на человека и мир как на образ, оно воздает должную честь и образу, и материи, из которой сей образ составлен. Когда же материя образа отрицается - повреждая этим не Первообраз, а себя, - такое богословие напоминает ей о том, что автономность разрушает ее. Богословие образа решительно восстает против самоубийственного поиска автономности - именно любя материю, даже поврежденную и тленную, потому что Бог принял ее и дал ей новые силы и новые возможности "кожаных риз". Эти Его благословения - брак, наука, политика, искусство и т.п. - приемлются полностью, однако не умолкает и свидетельство о том, что, теряя связь с Богом, все это неизбежно ведет к конечному утверждению греха и к самоуничтожению человека. Таким одновременно судом и приятием мира православное богословие сохраняет верность библейскому и святоотеческому учению о двустороннем характере "кожаных риз".

Данное учение имеет особое значение для современности. Оно дает целостное понимание того, почему для человека полагать абсолютную цель в каком бы то ни было проявлении "кожаных риз" оказывается не только тщетной мечтой, но и роковой ошибкой [3]. Ведь, становясь автономными, "кожаные ризы" действуют в обратном направлении. И не случайным, а "естественным" (при таком перевернутом порядке вещей) и неизбежным тогда оказывается то, что "освободительные" революции приводят к тяжелейшим несправедливостям, ускоренное развитие производства - к инфляции, забота о мире - к наращиванию вооружений. Зная это, современные социологи ищут решения стоящи перед человечеством проблем в нравственной области; экономисты говорят о необходимости самоограничения; серьезные философы склонны видеть решение в онтологической сфере. Отчасти все они правы, но ничто из этого само по себе не в силах спасти нас. Для Священного Писания и отцов Церкви все решала всегда вера: то есть в Боге или вне Его цель человеческого усилия?

Коль скоро цель заключена в твари, будь то на низшем (материальном) или на высшем (душевно-нравственном) уровне, или, хуже того, если человеческое бытие вообще интерпретируется лишь в категориях мира сего, - неизбежно возникает тупик, поскольку пресекается движение к нетварному, и развитие человека, богоподобного по природе, сдерживается, будучи уродливо втиснуто в тварные рамки. При этом силы, движущие как человека, так и мир, теряют свое естественное направление, входят в противоречие друг с другом и самоуничтожаются. Поэтому православное богословие не может не вопиять решительно против всех проявлений автономности - именно из любви к человеку.

Церковь приемлет и утверждает мир

Та же любовь побуждает православное богословие столь же решительно принять мир - как творение Божие, и кожаные ризы (в их положительном аспекте) - как дар Божий и благословение миру.

Очень ясно это раскрывает св. Иоанн Златоуст. Отметив, что "искусственные изобретения" постепенно вводились человеком в жизнь на земле после падения, он рассматривает их как восходящее раскрытие сил, которыми Бог наделил человеческую природу, на общественном и познавательном уровнях. "Смотри же, возлюбленный, - пишет он, - как мир мало-помалу устрояется, и каждый, по вложенной Богом в природу его премудрости, делается еще в начале изобретателем какого-либо искусства, и таким образом вводятся в жизнь искусственные изобретения. Так, один изобрел земледелие, другой после него пастушество, иной - скотоводство, иной - музыку, иной - искусство ковать медь, а этот праведник [Ной] изобрел искусство возделывать виноград, по внушению сокровенной в естестве мудрости" [4].