Читать «Критик, или Репетиция одной трагедии» онлайн - страница 30
Ричард Бринсли Шеридан
Пуф. Простите, сэр, вам нет надобности произносить теперь эту речь, поскольку труп удалился.
Драбант. Вы совершенно правы, сэр, в таком случае, я отправляюсь на корабль.
Пуф. Прошу вас.
Драбант уходит.
Ну, кто там теперь на очереди?
Входит комендант крепости. Волосы у него надлежащим образом всклокочены.
Комендант.
О небеса! О звезд злосчастных рой!
Одна другой коварней и зловещей!
Испанец, пленник мой, убит, а дочь,
Увидев труп его, ума лишилась.
Доносится звук трубы.
Но что это? Труба, тревога в форте?
На море битва! Что за наважденье!
О Тильберина! Бороду отца
Ты сединой украсила до срока!
(Уходит.)
Снир. Бедняга!
Пуф. Да, и всему виной дочь.
Дэнгл. И злосчастные звезды.
Пуф. Ну да, разумеется. Сейчас появится Тильберина.
Снир. Э, я вижу, у вас тут одно за другим так и идет.
Пуф. Да, сейчас выйдет Тильберина совершенно безумная, в белом атласном платье.
Снир. Но почему в белом платье, да еще в атласном?
Пуф. Ах, сэр, когда героиня впадает в безумие, она всегда появляется в белом атласном платье. Не так ли, Дэнгл?
Дэнгл. Всегда, такое уж правило.
Пуф. Да, вот оно, нашел! (Заглядывает в тетрадь.) "Входит Тильберина совершенно безумная, в белом атласном платье, и ее наперсница, тоже совершенно безумная, в белом холстинковом платье".
Входят Тильберина и наперсница, обе изображающие полное безумие по всем
правилам сценического искусства.
Снир. Что за чертовщина? А наперсница почему сошла с ума?
Пуф. Странный вопрос. А как же она может не сойти с ума? Наперсница всегда, как правило, делает все то, что делает ее госпожа. Та плачет, и она плачет, та смеется, и она смеется. Та сошла с ума, и она сходит с ума. Прошу вас, сударыня, безумствуйте, но только на заднем плане, будьте любезны.
Тильберина.
Ветер ревет, месяц встает - гляди-ка!
Жила у меня белка в клетке - убили ее.
Прыг, прыг, кузнечик! Ах нет, это мой
Ускирандос! Не поймать вам его:
Вон он куда забрался - в карман к вам!
Ах, не дают любить улитке! Кто, кто сказал,
Будто кит-птичка? Иду-иду, мой возлюбленный!
Он здесь? Там? Ах, он всюду!
Увы мне! Нигде его не найду.
(Уходит.)
Пуф. Ну что, видали вы когда-нибудь нечто более безумное?
Снир. Нет, бог миловал, никогда в жизни не приходилось.
Пуф. А вы обратили внимание, как она калечит стих, путает размер?
Дэнгл. Еще бы! Поэтому-то я сразу и догадался, что она не в себе.
Снир. И что же с ней потом происходит?
Пуф. Она сейчас ушла топиться, ну, бросится в море, конечно, и это сразу позволит нам перейти к последней, решающей сцене, к трагической развязке, я имею в виду страшную морскую битву.
Снир. Ах вот как! Значит, вы ее придерживали напоследок.
Пуф. Ну, разумеется. Вы же знаете, что моя трагедия называется "Испанская Армада"; до сих пор у меня не было случая показать битву, а вот сейчас самый подходящий момент. Прошу вас, приступим. Самая великолепная сцена! Сражение, грохот! И под конец торжественное шествие! Все готово?
Суфлер. Да, сэр.
Пуф. Темза оделась?
Входит Темза с двумя сопровождающими.
Темза. Я здесь, сэр.
Пуф. Очень хорошо, превосходно! Полюбуйтесь, какова Темза, господа! Здесь я позволил себе ввести немножко маскарада в мою трагедию - новейший сценический прием, очень полезный в данном случае, потому что, как я вам уже говорил, в конце будет нечто вроде апофеоза - великолепное шествие Темзы со всеми притоками; они являются поздравить Британию с победой и принять участие в торжественном празднестве.