Читать «Римский карнавал» онлайн - страница 66

Виктория Холт

Джованни скоро должен стать законным отцом, а это как раз то, чего ему, говорит себе Чезаре, никогда не испытать. Как печально, размышляет Лукреция, что радость Александра по поводу беременности жены Джованни только подчеркивает участь Чезаре безропотно нести свой крест.

Она знала, что никогда не забудет, как молил Чезаре Мадонну избавить его от служения церкви; она знала, что и теперь его переполняет это желание, как и тогда, когда он молился. И вот теперь ее мучил вопрос, что означает выражение его сверкающих глаз и поджатые губы.

До нее доходили слухи о его жизни в университетах. Говорили, что никакой, даже самый низкий поступок не казался Чезаре грехом, если он хотел получить удовольствие, иногда в порядке эксперимента. Говорили, что деньги отца и его влияние позволили юнцу составить свой собственный небольшой двор и что он правил придворными, словно монарх-деспот: достаточно оказывалось одного взгляда, чтобы подчинить любого, а если кто выходил из повиновения, то вскоре с ним происходил несчастный случай.

— Чезаре, — спросила Лукреция брата, — случилось что-то, что рассердило тебя?

Он обхватил пальцами ее шею, откинул голову сестры назад и нежно поцеловал ее в губы.

— Эти прекрасные глазки видят слишком много, — пробормотал он. — Я хочу, чтобы ты поехала со мной кататься верхом.

— Хорошо, Чезаре, с превеликим удовольствием. Куда мы отправимся?

— Пожалуй, вдоль реки. Через город. Пусть люди видят нас вместе. Им доставляет удовольствие смотреть на нас. А почему бы и нет? Мы достаточно приятны для этого.

— А ты самый красивый мужчина в Италии. Он засмеялся.

— Неужели!

В моей одежде священнослужителя!

— На тебе она смотрится с достоинством. Ни один священник не выглядит, как ты.

— Факт, который заставляет всех епископов и кардиналов сильно завидовать.

Он в хорошем настроении, подумала девушка, я ошибалась.

Когда они выехали на прогулку, к ним присоединился еще один всадник. Это была миловидная рыжеволосая девушка, роскошно одетая, даже, лучше сказать, разодетая, сиявшая драгоценностями, волосы свободно спускались на плечи.

— Фьяметта хорошо тебя знает, сестра, — сказал Чезаре, переводя взгляд с куртизанки на золотистую головку невинной Лукреции. — Она заявила, что я слишком часто произношу твое имя, когда бываю с ней.

— Мы очень преданны друг другу, — объяснила Лукреция девушке.

— Наверняка, — заметила Фьяметта. — Весь Рим говорит о вашей взаимной преданности, так что даже трудно сказать, кто любит донну Лукрецию сильнее — ее братья или отец.

— Так приятно быть любимой, — просто сказала Лукреция.

— Поехали, — скомандовал Чезаре, — погуляем вместе.

Он ехал между девушками, на губах его играла сардоническая улыбка, когда они следовали по улицам. Люди проходили мимо них, опустив глаза, но стоило им проехать, как прохожие долго глядели им вслед.

У Чезаре уже была такая репутация, что никто не осмеливался бросить ему враждебный или насмешливый взгляд, который он мог бы заметить. Но римляне просто не могли не смотреть ему вслед, увидев его вместе с сестрой и другой женщиной.