Читать «Синий свет, свет такой синий (Есенин)» онлайн - страница 9
Георг Хакен
ЭРЛИХ. Поедем, но имей в виду, что адреса его я не знаю.
ЕСЕНИН. Это пустяки! Я помню... Здесь, неподалеку от Исакия, на Большой Морской... Ты подумай только: ссоримся мы с Клюевым при встречах каждый раз. Люди разные. А не видеть его я не могу. Как был он моим учителем в поэзии, так и останется. Люблю я его.
День. За столом сидят Есенин, Клюев, Эрлих, Устинова.
ЕСЕНИН. Тетя Лиза, Вова, вот он - "смиренный Миколай". Мой старший брат!
КЛЮЕВ. Ах, Сереженька, лепил я твою душеньку, как гнездо касатка.
ЕСЕНИН. Николай всем нам дорогу расчищал. Вы не знаете, чего это стоит. Он пришел первым, и борьба всей тяжестью легла на его плечи.
КЛЮЕВ. Мне многое почувствовалось в твоих словах - продолжи их, милый, и прими меня вновь в сердце свое.
ЕСЕНИН (запевает частушку). Шел с Орехова туман,
Теперь идет из Зуева.
Я люблю стихи в лаптях
Миколая Клюева.
КЛЮЕВ (подхватывая игру). Ветер дует, ветер веет,
Под подолы шляется...
У Есенина Сергея
Золотые яйца.
ЕСЕНИН (как бы извинясь). Это вполне литературно. Эту частушку сложили, когда я написал в поэме "Инония" - "снесся я золотым яйцом".
КЛЮЕВ. Радуюсь, что могу посмотреть еще раз на своего Сереженьку, чтоб спокойнее умереть. Помнишь ли, сокол мой ясный, мои "избяные песни"?
Изба - святилище земли,
С запечной тайною и раем.
По духу росной конопли
Мы сокровенное узнаем.
В твоих глазах дымок от хат,
Глубинный сон речного ила,
Рязанский маковый закат
Твои певучие чернила.
Изба - питательница слов.
Тебя взрастила не напрасно:
Для русских сел и городов
Ты станешь Радуницей красной.
Так не забудь запечный рай,
Где хорошо любить и плакать.
Тебе на путь, на вечный май,
Сплетаю стих - матерый лапоть.
ЕСЕНИН. Вот лысый черт! Революция, а он - "избяные песни". Старо! Об этом уже и собаки не лают! Совсем, старик, отяжелел. А ведь ты - огромный поэт. Ну да, видно, только не по пути.
Теперь любовь моя не та.
Ах, знаю я, ты тужишь, тужишь.
О том, что лунная метла
Стихов не расплескала лужи.
Грустя и радуясь звезде,
Спадающей тебе на брови,
Ты сердце выпеснил избе,
Но в сердце дома не построил,
И тот, кого ты ждал в ночи,
Прошел как прежде, мимо крова.
О друг, кому ж твои ключи
Ты воплотил поющим словом?
Тебе о солнце не пропеть,
В окошко не увидеть рая,
Так мельница, крылом махая,
С земли не может улететь.
КЛЮЕВ. Уверение твое, Сереженька, что я все "сердце выпеснил избе" наваждение. Конечно, я во многом человек конченый. Революция, сломав деревню, пожрала и мой избяной рай. Мне досталась запечная Мекка - иконы, старые книги, - их благоухание - единственное мое утешение.
ЕСЕНИН. Мы, Николай, не должны соглашаться с этим. Мы с тобой не низы, а самоцветная маковка на златоверхом тереме России: самое аристократическое, что есть в русском народе.