Читать «Симон-отступник» онлайн - страница 6

Стоило посмотреть на этого древнего старца, облаченного в роскошнейшие одежды, когда в день Рождества Пречистой Девы стоял на высоком амвоне в монастыре святого Марка и, заливаясь слезами, говорил о своем сострадании к Святой Земле, терзаемой в руках сарацин!

Многие из слушавших его невольно прослезились, так хорошо и красно он говорил. Каждое слово из произнесенных дюком достигало до самого сердца и находило там себе прибежище среди прочих заветных слов.

Многие – да, но только не Симон. Слушал, сжав губы, будто перемогая неприязнь. Когда же дюк вскрикнул от сердечной боли за плененный Гроб Господень, и все, кто был в монастыре, отозвались горестным криком, Симон, взяв своего брата Гюи за руку, шепнул ему на ухо:

– Он замыслил подлость.

Гюи встретился с Симоном глазами и коротко кивнул. Он еще не вполне оправился от лихорадки и долгое стояние на ногах в переполненном храме давалось ему нелегко.

Дюк Дандоль прокричал плачущим голосом:

– Вижу я, что нет среди венецианцев никого, кто смог бы возглавить их в паломничестве, ибо мы хотим присоединиться к вам! И потому, хоть я и стар, хочу сам возглавить пилигримов!

Тут уж многие зарыдали, как женщины, не стыдясь.

И дюк, с залитым слезами лицом, опустился на колени, а святые отцы пришили крест, вырезанный из материи, на его высокую шапку, чтобы все могли это видеть издалека.

Симон сказал еще тише:

– Фигляр.

Тут началась служба, и Симон забыл о дюке.

На следующий день к острову святого Николая пристала длинная галера, вся разукрашенная флажками с гербами и лентами разных цветов. Она сверкала и переливалась, как плавучая беседка, а в самой середине, окруженный знатными венецианцами, восседал сам дюк. И высокая шапка с нашитым на нее крестом была на нем.

Дюк торжественно сошел на землю. Ему подали богато украшенное кресло, чтобы он мог усесться сообразно своему положению. Справа и слева встали два герольда и трубачи. Трубы взревели так, что дюк, некогда ослепленный врагами, едва не оглох. Однако старец даже не пошевелился при этом громовом звуке и сохранил на лице улыбку.

На зов явились все наиболее знатные бароны и графы из тех, что носили крест на одежде.

Дюк обратился к ним, как равный к равным:

– Мессиры, – сказал он, приятно улыбаясь, – все мы знаем, в какой тупик зашло наше предприятие. Мы не можем отпустить вас и предложить вам уйти восвояси, ибо это сильно повредило бы нашей репутации, а для торговой республики репутация – такой же капитал, как и деньги. Вы же не можете заплатить нам, ибо у вас больше нет денег и многие даже сделали в городе займы…

Тут высокие бароны и графы побелели от злости. Дюк же в силу своей слепоты не мог этого видеть и потому продолжал говорить, все так же приветливо и доброжелательно:

– И потому единственный способ, каким вы можете нам заплатить и рассчитаться со всеми долгами, состоит в том, чтобы взять военную добычу у врагов нашей веры и Иисуса Христа и отдать ее Венеции в счет уплаты долга.