Читать «Симон-отступник» онлайн - страница 4

Венецианский лекарь, который время от времени появлялся на острове и с многозначительным видом рассуждал о том, что внутри тела больного идет великая битва между черной и желтой желчью, сказал, поглядев на Гюи, что, судя по всему, желтая желчь одолеет в его теле черную, и с тем торжественно отбыл.

Симон, как любой воин, сам был неплохим лекарем и при случае неплохо справлялся с резаными и колотыми ранами. Мне доводилось испытывать это на себе, когда он вытаскивал стрелу, засевшую глубоко в ране, и могу сказать, что рука у него легкая. Но Гюи не был ранен, и Симон терялся. Между тем, его брату становилось все хуже и делалось совершенно очевидным, что черная желчь одерживает верх и скоро совсем задушит Гюи де Монфора.

Потом явился еще один лекарь. Тот утверждал, будто он – христианин, хотя за версту было видать, что он еврей. Мы хотели его прогнать, потому что он неверный, но Симон велел пустить его – так велико было отчаяние нашего графа. Еврею же сказал, чтобы тот поглядел на Гюи и определил, одолеет лихорадка его брата или же его брат одолеет лихорадку. Еврей на то сказал, что надо бы отбросы сливать подальше от того места, где мы берем для своих нужд воду. После этого мы еврея выгнали.

Вот так и вышло, что Гюи де Монфор и еще несколько наших лежали больные в лихорадке, а прочие проклинали Венецию, дюка и несчастливую судьбу, которая занесла их в этот город.

Пока глашатай надрывался, громогласно напоминая нам о наших долгах, все мы начали сносить в одно место свою долю платы, включая и самых бедных, почти неимущих рыцарей, ибо мы хотели отправиться в наше паломничество за море и покрыли бы себя позором, если бы что-нибудь, пусть даже нехватка средств, помешала нам это сделать.

Свою лепту несли все – и могущественные и знатные бароны, и знатные рыцари, и бедные рыцари, и оруженосцы, конные и пешие, и пехотинцы, и повара, и конюхи, и щитоносцы, словом, все, и никто не уклонился.

Когда венецианцы подошли к палатке Монфора и завели свою песню, оттуда вышел Симон и гаркнул:

– А ну, заткнитесь!

От изумления глашатай уронил свой барабан. Жирные венецианские старцы побагровели, а тощий побледнел.

Симон же сказал, как ни в чем не бывало:

– У меня брат болен, а вы его тревожите.

– Деньги, – молвил глашатай кратко, сведя всю долгую заранее разученную речь к основному.

– Знаю, знаю, – сказал на то Симон и вытолкал посланцев дюка в шею. К своему казначею отправил. Старец из жирных подвернулся Симону под кулак (последним в шествии следовал), Симон его осторожненько в спину подталкивал, выпроваживая. Почтенный старец только ежился, лопатками шевелил под симоновым деликатным кулаком.

Симон присовокупил:

– Идите, передайте вашему дюку: нас тут черная желчь одолевает, да как бы красная верх не взяла…

Тощий старец вдруг повернулся и с достоинством ответил:

– Потому и держим вас на острове, а не в городе.