Читать «Жаркий июль» онлайн - страница 8

— Все ясно, товарищ капитан, подпись Бабаевского подделана. Довольно ловко, но подделана. Стало быть, преступник воспользовался паспортом Бабаевского. Без паспорта он не мог снять машину с учёта и продать её. Точнее, без двух паспортов: личного паспорта Бабаевского и технического — на его машину.

Да, ситуация для нас сразу прояснилась: вариантов может быть, конечно, только три.

Первый: Бабаевский погиб, и кто-то умело воспользовался его документами, чтобы продать машину.

Второй: преступники убивают Бабаевского, чтобы завладеть его документами, и продают машину.

Третий: Бабаевский пребывает неизвестно где и неведомо с кем, в это время у него крадут машину и документы.

Лично я почти убеждён, что инженер убит. Действовали бандит или банда. Чувствуется рука опытного рецидивиста.

Почему?

Очень просто. Надо заманить Бабаевского в западню, убрать без шума — иначе теряется весь смысл афёры. Далее: требуется квалифицированно подделать документы инженера, — ведь для снятия машины с учёта необходимо обратиться в милицию, а дешёвая «липа» там не пройдёт. Наконец, следует вообще до тонкостей изучить правила продажи автомобилей, детально продумать план операции, учесть возможные препятствия.

— Да, тут нужна голова!

Я думаю, и Каштанов не торопит меня.

— Вероятно, убийство, — наконец нарушаю я молчание.

— Да, — кивает полковник. — Если убийство, то произошло оно две недели назад. Представляешь, сколько времени было у бандитов, чтобы замести следы? Я тебя поэтому и лишил выходного. Извини, сам понимаешь, мы должны поторапливаться. Кстати, Марина сильно ругалась? — сочувственно заглядывает он в глаза.

— Не очень. — Я не отвожу глаз, потому что говорю правду. — Уже привыкла.

— Это плохо, что привыкла, — вздыхает Каштанов. — Моя и до сих пор ругается, и это, скажу я тебе, правильно. Если б не ругалась, совсем не было бы у меня выходных. Иди, Сергей, работай, а я ещё посижу немного.

Я смотрю на седую бороду Михаила Карповича, вспоминаю, что года два назад седина только ещё пробивалась в ней, и мне совсем не завидно, что полковник через час или два вернётся к своей Наталье Петровне.

Голова уже занята делом Бабаевского. Уточняю у Каштанова:

— Я правильно понял, что инженер холостой-неженатый?

— Холостой, — подтверждает полковник. — И уехал в Крым один. Побывай сейчас у его отца, квартира Бабаевских на Кловском спуске. Скажи Миколе, пусть подбросит, мне машина все равно сейчас не нужна.

Дом на Кловском спуске фундаментальный, правда, послевоенной постройки, но квартиры ещё с высокими потолками и довольно просторными коридорами. Отец Бабаевского стоит в этом длинном коридоре в полосатой пижаме; не видно, чтобы спал: глаза незаспанные и причёсан гладко, вероятно, просто ему удобно в пижаме и никуда не собирается идти.

Старик смотрит на меня с надеждой и тревогой, конечно, переживает, даже руки трясутся. Он ещё не знает о машине сына, и мне не хочется наносить ему этот удар.

Проходим в комнату, в которой, очевидно, жил сын: одну стену занимают стеллажи с книгами, на письменном столе сувениры из Алжира, тахта, застланная гуцульским покрывалом.