Читать «Жаркий июль» онлайн - страница 10

— Одежда, — ответил старик, — летняя одежда, всякие там трусы, майки… Ну, свитер на всякий случай…

— Какой фирмы магнитофон, не помните?

— Почему не помню, я все помню. «Соня» — вот как! Женя ещё говорил: один из лучших магнитофонов в мире, но что же это за лучший, когда испортился?

— Что же с ним случилось?

— Я в этом не очень… Со звуком что-то. Женя хотел в Крыму где-то починить.

Я попросил Максима Сидоровича показать фотографии сына. Он охотно засеменил в соседнюю комнату, притащил альбом с аккуратно заправленными снимками. Их было тут много, начиная от голого младенца и кончая алжирскими: Евген Максимович в шортах и расстёгнутой рубашке на фоне какой-то экзотической растительности, потом в трусах на берегу Средиземного моря.

Отобрав две фотографии, я попросил старика одолжить их нам — нужны для розысков его блудного сына; как только найдётся, вернём.

Посеяв таким образом зерно надежды в стариковской душе, я распрощался с Максимом Сидоровичем далеко не так оптимистично настроенный, как он.

Следующий визит — в районную автоинспекцию. Здесь начинаются операции, связанные с продажей автомобилей, здесь машины должны пройти технический осмотр, после чего их владельцы получают соответствующий документ для городской ГАИ. Итак, две недели назад, а точнее четырнадцатого июня, здесь видели Евгена Максимовича Бабаевского или человека, снимавшего с учёта его «Волгу». Я даже знаю, кто именно видел этого человека: на справке, которая хранится в городской ГАИ, стоит подпись автоинспектора — младшего лейтенанта Павла Харченко.

Младший лейтенант предупреждён о моем посещении и, хотя сегодня ему тут нечего делать, скучает в темноватой комнате, заставленной обшарпанными столами и шкафами с картотекой и номерными знаками.

Мы здороваемся, и младший лейтенант предлагает мне самое удобное место в комнате: кресло за столом, очевидно, начальника районной автоинспекции. Я отказываюсь и примащиваюсь на стуле напротив него, не потому, что такой скромный, просто отсюда мне ближе к Харченко.

Я хочу, чтобы младший лейтенант припомнил все, что может припомнить, а для этого надо заглядывать ему в глаза, кроме того, вероятно, существует какая-то незримая связь между людьми, и я почему-то уверен: чем ближе люди друг к другу, тем легче осуществляется эта связь.

Просительно заглядываю в глаза Харченко и спрашиваю:

— Две недели назад у вас снимали с учёта белую «Волгу» номерной знак «КИФ 22-35». Помните этот случай?

Младший лейтенант хмурится и смотрит на меня насторожённо:

— У нас, знаете, каждый день… Снять с учёта, поставить… Круговорот…

Я понимаю Харченко: черт его знает, зачем это появился настырный капитан из угрозыска. Может, они что-нибудь прозевали, и самая лучшая позиция: знать не знаю и ведать не ведаю.

— Конечно, круговорот, — соглашаюсь я, — и черта с два что-нибудь запомнишь. Но ведь по глазам вижу: память у вас — дай бог каждому, да и «Волга» заметная — белая и новая. И у меня большое подозрение: снимал её с учёта не настоящий хозяин, а, вероятно, убийца.