Читать «Парижская резня» онлайн - страница 2

Гиз ищет способ нас поймать в силок,

Который смазал он смолой убийства.

Пойдемте в церковь, вознесем молитву:

Да пощадит господь французский край

И просветит его своим глаголом.

Уходят.

СЦЕНА 2

Комната в доме неподалеку от Лувра.

Входит Гиз.

Гиз

Коль одевал когда-нибудь Гимен

При виде свадьбы в траур свой алтарь;

Коль солнцу приходилось мир пугать,

Кровавой тучей небо затянув;

Коль дню случалось превратиться в ночь,

А ночи стать чернее адской бездны,

То пусть вся истребительная ярость

Мгновений этих повторится ныне.

Аптекарь, где ты?

Входит аптекарь.

Аптекарь

Здесь, мой господин.

Гиз

Тебя хочу я испытать сегодня

И наградить за верность дому Гизов.

Не вижу я надушенных перчаток,

Которые послал тебе, чтоб ты

Их отравил. Готовы ли они

И смертоносно ль их благоуханье?

Аптекарь

Они пред вами. Кто вдохнет их запах,

Погибнет.

Гиз

Тверд ли ты в своем решенье?

Аптекарь

Во всем я вашей милости покорен,

За вас я жизнь отдам.

Гиз

Спасибо, друг.

Я отблагодарю тебя за службу.

Ступай теперь к Наваррской королеве

И этому бельму в глазу у нас,

Оплоту всех еретиков французских,

Перчатки поднеси. Ступай, мой друг.

Уходит аптекарь.

Солдат!

Входит солдат.

Солдат

Что ваша милость мне прикажет?

Гиз

Пришел и твой черед на сцену выйти,

Стань у окна, за улицей следи

И, если адмирал поедет мимо,

Убей его из своего мушкета,

А я тебя озолочу.

Солдат

Иду.

(Уходит.)

Гиз

Ну, Гиз, дай волю вихрю тайных мыслей.

Пусть вздует он огонь неугасимый,

Который можно потушить лишь кровью.

Всегда предполагал я, ныне знаю,

Что дерзость - путь наикратчайший к счастью

И что решимость - оправданье цели.

Я не хочу тех заурядных благ,

Каких любой мужлан добиться может,

Гонясь за ними, славы не стяжаешь.

Но знай я, что французскую корону

Найду на высочайшей пирамиде,

Туда б я иль дополз, срывая ногти,

Или взлетел на крыльях честолюбья,

Хотя бы рисковал свалиться в ад.

Затем я и не знаю сна ночами,

Хоть все кругом меня считают спящим;

Затем себя мараю низкой лестью;

Затем служу, обуздывая гордость,

Как родственник покорный, королю;

Затем рассудком, сердцем и мечом

Ищу, приемлю и осуществляю

Решенья, задевающие всех

И не понятные ни для кого;

Затем из персти был я создан небом;

Затем земля меня покорно носит,

Меня, который иль венец добудет

Иль погрузит ее в пучину смут;

Затем король испанский шлет мне груды

Индийских слитков золотых, а я

Французские экю из них чеканю;

Затем так щедро сыплет на меня

Дождь отпущений и субсидий папа,

Чем веру помогает сделать он

Оружием в моей борьбе за трон.

О, diabole! При чем здесь вера? Тьфу!

Мне стыдно, хоть в притворстве я искусен,

Что может быть порукой и основой

Великих планов столь пустое слово.

Король бессилен. Жажда наслаждений,

Которыми себя он истощает,

Погубит королевство, если я

Не починю того, что он разрушил.

Я, как ребенком малым, им верчу,

Страной он лишь по видимости правит:

Зло я творю, молва его бесславит.

Чтоб угодить мне, королева-мать

Пожертвовать всей Францией согласна.

Она опустошит казну тайком,

Чтоб недостатка я не знал ни в чем.

За мной - пятьсот парижских конгрегаций:

Монастырей, коллегий и аббатств,

И тридцать тысяч их сочленов буйных,