Читать «Дело о пропавшем боге» онлайн - страница 58

— Правду говорят, — вздохнула вдова, — что у покойников на том свете меняется характер! Чтоб ему при жизни так о бумагах переживать, как после смерти!

— Вы могли бы мне показать эти бумаги?

Вдова, поколебавшись, отправилась за шкатулкой.

«Привидение!» — подумал Шаваш, — «Небось воск утром с полу тряпкой оттирали, а не заговором». Шаваш много бы дал, чтоб очутиться в спальне вдовы и оценить профессионализм привидения. Но об этом и думать было нельзя — неприлично!

В шкатулке лежала жалоба.

Крестьяне деревни Прямого-Пути, семнадцатого Благонравного уезда провинции Харайн, обвиняли наместника в том, что по его приказу они были выгнаны из храмового убежища, а само убежище было разрушено.

Шаваш изумился. Давеча слова о разорении убежищ в записке бунтовщиков он почел народной напраслиной: сказывают, мол, про зайца в неводе да про груши на сосне. Да! Привидения не станут беспокоиться по пустякам. Ведь Прямые-Пути — в числе тех деревень, что, по уверению наместника, разорены горцами, а по уверению аравана — уничтожены самим наместником. И если это так, то наместник сначала сжег храмовое убежище, а потом, испугавшись содеянного, стер с лица земли и саму деревню. А головы крестьян обрил и послал в столицу, выдавая за головы варваров. И теперь эти головы в столице свидетельствуют о военных успехах наместника, и второй жалобы не напишут.

Ввиду позднего часа Шаваш церемонно откланялся, передав свое почтение прекрасной Ильве. Шкатулку он забрал с собой: если покойник опять затоскует по бумага, пусть обращается к столичному инспектору.

Проходя через сад, Шаваш заглянул в беседку, но там никого не было. Лишь большая белка-ратуфа, зажав в лапках орех, уставилась на него круглыми, засверкавшими в лунном свете глазками. Шаваш присел на скамейку и вздохнул поглубже: тяжелый и необычный аромат прилип к нему во вдовьих покоях и никак не выветривался, все время напоминая не о высохшей вдове Увинь, а о ее восемнадцатилетней дочери.

Шаваш украдкой наблюдал за Наном. Тот читал жалобу о разорении убежищ, слегка оттопырив нижнюю губу и нервно перебирая пальцами. Это выражение бывало у Нана тогда, когда принесенные бумаги разрушали уже готовую версию происшедшего; и Шаваш знал, что первым делом инспектор попытается эти бумаги как-нибудь объехать.

Нан был вынужден признать про себя, что араван не врали ни о неуместной похоти наместника, ни о компрометирующих того документах.

За такие документы можно не то что судью убить! Разорение убежищ — это куда как серьезно.

Храмовые убежища были просто местом, где крестьяне могли укрыться, отказавшись от работы на полях, и когда-то эти убежища были весьма действенной формой сельскохозяйственной забастовки. Крестьян не наказывали, выволочку получали доведшие их до отчаяния чиновники. Урожай пропадал, а государство было обязано кормить крестьян из своих запасов так же, как и в неурожайные годы. Но, укрывшись в убежище, крестьяне теряли право трудиться не только на государственных, но и на своих землях. В последнее время выгода, получаемая от работы на своем поле, превышала поборы с этой выгоды, и право убежища становилось нерентабельным. В нормальных условиях коррупция была лишь тем навозом, благодаря которому так быстро и споро росла новая хозяйственная организация, и доходы деревни обгоняли в своем росте доходы чиновников.