Читать «Студенты (Семейная хроника - 3)» онлайн - страница 118

- Я уж не знаю, как и быть: я, твой старый дядя, у тебя первый раз в гостях, делай что хочешь - как хочешь, так и принимай меня...

- Вот, вот, вот... Дядя, дорогой мой, как я рад вас видеть... Я ценю все: вы не побрезгали поцеловаться, я целую вашу руку.

Дядя не успел отнять руки.

- Ну, ей-богу же, сумасшедший!

- Вы не хотите видеть водки? Вот она!

Карташев швырнул бутылку за фортку.

- Вы не хотите, чтоб я пил? даю вам честное слово, что не буду... Вы хотите, чтоб я шел к доктору? Иду! Вы, наконец, с дороги хотите чаю, кофе? Сейчас все будет.

Дядя стоял растроганный и, качая головой, шептал удрученно-ласково:

- Дурень ты, дурень...

Карташев вдруг бросился на кровать и, безумно рыдая, уткнулся головой в подушку.

- Тёма, Тёма, Христос с тобой... дитятко мое дорогое!

Дядя ловил его голову, целовал ее, и слезы текли по его щекам.

- Я изболелся, - рыдал Карташев, - я изболелся... Я измучился, все порвалось во мне... все живое рвется, рвется... А-а-а...

Это были вопли и крики такого страдания, такого отчаяния, какое не требовало объяснений и было понятно доброму, маленькому, с большим рябым лицом человеку. Он сам плакал горько и жалобно, как плачут только или дети, или очень добрые, с золотым сердцем люди.

Они были у доктора, и старик доктор, осмотрев Карташева, долго качал головой.

- Организм ослаблен. Здесь в Петербурге оставаться немыслимо... на юге, конечно, может быть... Во всяком случае, не теряя времени надо уезжать.

Выйдя от доктора, Карташев, мрачный и упавший духом, заявил дяде:

- Я не поеду никуда, а тем более к матери.

- Умрешь.

- Умру, - глухо, безучастно повторил Карташев.

Дядя ушел и обдумывал, как помочь новому горю. Приехав домой, он послал срочную телеграмму сестре. К вечеру получена была на имя Карташева следующая телеграмма:

"Если Тёма не хочет маминой смерти, он немедленно приедет. Наташа".

Карташев повертел телеграмму и мрачно произнес:

- Еду...

Послали телеграмму о выезде и приступили к сборам. Выкупили вещи, часы. Тысячи в три обошелся этот год, и еще рублей триста истратил дядя на выкуп вещей, уплату долгов. Он только качал головой. Перед отъездом дядя пожелал, чтобы Карташев свез его к Казанской божией матери.

- Лучше сами поезжайте: я ведь неверующий... хотя и молюсь... прибавил Карташев, подумавши.

- И молись: сегодня не веришь, завтра не веришь, а все-таки придет твой час.

- Пожалеет наконец господь?

- Пожалеет.

Дядя настоял на своем, и Карташев поехал с ним в Казанский собор. Там под громадными сводами звонко отдавались их шаги, и дядя, с большим вытянутым лицом, испуганно спрашивал племянника:

- Тёма, где икона?

Карташев оглянулся и показал на одну из икон.

Дядя, запасшийся целым пучком свечей, подошел благоговейно к иконе, поставил свечи и, стоя на коленях, стал читать молитвы.

Карташев стоял в стороне и безучастно смотрел на образ.

- Ежели Казанской, - шепнул ему на ухо сторож, - то не тому образу молятся они...

Карташев быстро подошел к дяде и смущенно сказал: