Читать «Люди или животные» онлайн - страница 110

- Конечно.

- Тогда я сам скажу тебе, в чем дело, - промолвил Дуг.

Она открыла глаза и рот, совсем как золотая рыбка в аквариуме.

- Ты перестала верить в мою правоту, - очень серьезно сказал он.

- Что ты говоришь! - закричала Френсис.

Обеими руками она схватилась за решетку, словно собиралась вырвать ее.

- Не смей, никогда не смей так думать. О Дуг, обещай мне... Никогда! снова крикнула она.

- От всего сердца обещаю, - сказал Дуг со вздохом облегчения. Никогда!

- Ты знаешь, я всегда буду по-прежнему тебя любить и восхищаться тобой, что бы ни случилось, даже если они захотят... если только... они посмеют... утверждать, что ты... Я своими руками сплету шелковую лестницу, - сказала она, улыбаясь, - и передам ее тебе в пироге. Я убегу вместе с тобой. Спрячу тебя в пещере. Я смогу пойти даже на убийство, лишь бы защитить тебя... Ты ведь это знаешь?

- Знаю. Но?..

Френсис молчала. Дуг повторил мягко, но настойчиво:

- Но?

- Но все-таки это будет уже не то, - прошептала она тихо, однако он расслышал.

- Что же изменится?

- Я буду любить тебя так же сильно, но любовь моя... уже не будет... такой... такой кристально чистой.

- Ты... ты тоже будешь считать меня... убийцей?

В ответ она лишь утвердительно кивнула головой.

Дуг замолчал, ему требовалось время, чтобы все понять.

- Странно, - произнес он наконец.

И он с веселым любопытством посмотрел на Френсис, будто она сказала ему что-то очень забавное.

- А вот я нет, - добавил он.

Лицо Френсис вспыхнуло огнем надежды и ожидания.

- Ты нет? Нет? Даже если тропи - люди?

- Даже, - ответил Дуг. - Я не смогу тебе объяснить сейчас, но я уверен, что бы там ни говорили, я знаю, что убил всего лишь звереныша. Может быть, потому, что... в общем... ну вот, если бы... если бы во время войны я убил немца из Восточной Пруссии, и мне вдруг говорят: "Да, но, видите ли, теперь это польские земли - значит, вы убили нашего союзника". Но ведь я-то знаю, что это не так.

Френсис задумалась.

- Нет, это не одно и то же, - вздохнула она.

Не поднимая глаз, она медленно покачала головой.

- Твой немец был сперва одним, потом другим. А твой маленький тропи... он не был ничем. Он и сейчас еще ничто. Вот когда решат, кем он был, тем он тогда и будет.

И вдруг ее словно волной подхватило.

- Не могу больше этого выносить!.. - закричала она. - Ничего не смогу с собой поделать... если только решат... если только выяснится, что тропи люди... все равно я никогда не смогу отделаться от этой мысли... Я понимаю, что это возмутительно, условно до глупости, раз... раз сам ты не изменишься. Ведь ты, ты останешься точно таким же, но, несмотря на все... от того, решат ли люди, что ты убил обезьяну или человека, все изменится, и я... я при всем желании не смогу заставить себя думать иначе, чем они!..

- Знаешь, это даже хорошо.

- Хорошо?

- Да... хотя мне самому еще тоже не все ясно и я, пожалуй, не сумею объяснить тебе толком, о чем я подумал. Но, во-первых, это доказывает... доказывает, что убийство как таковое не существует. То есть не существует само по себе. Поскольку все зависит не от того, что я сделал, а от того, что по этому поводу решат люди, и в том числе я и ты. Люди, Френсис, только люди. Род человеческий. И мы так глубоко солидарны с ним, что невольно думаем так же, как и он... Мы не в состоянии думать иначе, ведь только он может решить, что мы такое: я, ты - мы все. И мы решим это сами для нас одних - не заботясь о вселенной. Вероятно, именно поэтому я сказал "хорошо". Остальное, право же, не так уж важно. Я знаю, мне будет очень тяжело, если твоя любовь ко мне потеряет, как ты говоришь, свою кристальную чистоту... Но, в конце концов, мне следовало это предвидеть.