Читать «Пионеры на море» онлайн - страница 39

У ребят вытянулись лица, и зачесались ладони. Когда комиссар, кончив, взглянул на них, приятели сидели с видом людей, приговоренных к смертной казни.

Мишкины пальцы нервно теребили поварской колпак. Гришка сопел и хмурился.

— Вот… много еще написано в письме, но это самое важное. Необходимо вас, того… в Москву, хлопцы. Сами вы того не знаете, сколько хлопот с вами. Ты вот хоть, товарищ Чернов, сложа руки не сидишь, и Озерин тоже паренек старательный, не любите хлеб даром есть. Это хорошо, каждый должен работать. Только не купеческий корабль мы, а военный — каждому на нем свое место. Разных неприятностей ждем от белогвардейцев, может, и бой придется выдержать. А на крейсере во время боя каждый своим делом занят, в ногах не путается. Все рассчитано до винтика. Только так драться следует и победить можно! А вы что? Что вы на крейсере делаете, товарищи пионеры? Камбузники, картошку чистите? Нет, ребята, это не в царском флоте с юнгами забавляться, это в царском флоте из мальчишек волею своей прихоти идиотов выращивали, лакеев, подхалимов, провокаторов. В советском флоте этого быть не должно! Сначала школа, книги, потом военная обязанность со всеми наравне. Время тревожное: плывем, как на вулкане сидим, — вот-вот взорвется. Задание наше, мальчуганы, почетное, но и опасное, все лишнее должно мешать, а вы — лишние. В мирной обстановке с вами заняться можно бы, а здесь, как на войне, — каждому до себя. Какое уж тут воспитание! Да и… не все ведь у нас еще краснофлотцы сознательные. Курить приучитесь, драться, ругаться, порты заграничные — это язва для вас, зараза. Так не только время у вас даром пройдет, но и сами пропасть можете. Загнить в самом корне. Вот… Я бы раньше вас списал, да командир показал мне письмо уже после отхода из Италии, — хлопочет он за вас, как и команда вся. Да и руки у меня теперь связаны, до самого Китая наших представителей нет, — что мне с вами делать? Если оболтусами домой вернетесь, — что я отцам вашим скажу, как перед командованием оправдаюсь?

Ребята сидели не шевелясь, низко опустив головы. Каждое слово комиссара тяжелым камнем ложилось на сердце, и было нестерпимо стыдно и больно. Гришка сопел, как испорченный мотор, и силился сказать что-то. Собрав силы, он выпалил:

— Комиссар, ты неправильно говоришь. Мы не маленькие и доказали… мы не лишние. С крейсера не уйдем ни за что. Мы теперь в списках команды… И драться будем с вами вместе, потому что пионеры мы и должны помогать…

Буква П резко обозначилась на комиссарском лице.

— Хорошо, что упрямы вы. Только упрямиться надо толком… Ленин тебя, товарищ Чернов, назвал бы ослом, потому что во вред всему делу ты упрямишься!