Читать «Катастрофа или гибель Атлантиды» онлайн - страница 91

— Я ждал тебя, — сказал Уэшеми.

Он протянул к ней руки.

Глава 16

В воздухе все еще висели мелко рассеянные искорки влаги. Они казались такими же злобными, как этот серый холодный мир, мрачно поджидавший на выходе и не предвещавший ничего хорошего. И влагой-то назвать вредные крупицы измороси как-то неловко…

Означать эта мокрая серость могла одно: осень все еще тянулась. Казалось, пора бы уже закончиться муторному, безнадежному преддверию зимы.

Впрочем, та осень, возможно, и закончилась год назад. Или не год, а много веков назад? Кто знает, сколько времени прошло с того рокового дня? С той, украденной у властей субботы? Тайной субботы, за столом, на котором мама не осмелилась зажечь свечи. Перед Инквизицией следовало дрожать гораздо сильней, чем перед Богом.

В наглухо закрытом от посторонних взглядов доме марранов в тот вечер не пахло ни сдобной халой, ни куриным бульоном, ни сладким вином… Все, что разрешили себе от субботы в этом доме, была свежая белая скатерть да быстрая, тихим шепотом, неразборчивая молитва матери. И чего оказалось достаточно, чтобы суббота стала последней для семьи.

Все же интересно, — подумала Сара: — Та осень, а если не та, то которая по счету? Во всяком случае, не лето, не весна, это определенно.

Когда молодая женщина, зажмурившись от показавшегося ей ярким несчастного тусклого света, кое-как выбралась на улицу, в лицо ей ударила холодная воздушная волна. Но снега не было. Значит, который бы это ни был год, настоящая зима, по-прежнему, как тогда, еще не начиналась.

Земля, сморщенная от сырости и озноба, похожая на недовольное старушечье лицо, чуть ли не ежилась от холода. Саре, как и этой замерзшей земле, ужасно хотелось снега.

Измученные долгой тьмой глаза молодой женщины быстро привыкли к свету. Теперь она просто жаждала, чтобы стало светлее, чтобы небо побелело над головой от лихих снежинок. Кажется, никогда до сих пор она ничего не желала сильнее, чем чтобы в это, последнее в ее жизни утро хоть ненадолго выглянуло солнце или пошел снег. Насколько легче было бы ей перенести все, что предстояло, если бы снежинки легонько таяли на лице прохладными чистыми капельками.

Сара пошевелила разбитыми иссохшими губами, представляя себе на них приятную влагу, и как она слизывает эти, не сладкие, не соленые, но именно тем и вкусные, невесомые прозрачные комочки, пьет чистую воду…

Монах, не глядя, бросил в телегу холодное тело ее малышки. Бедная девочка умерла до казни не выдержав первой же пытки. Сколько ни умоляла до сих пор мучителей Сара отдать хотя бы тельце ребенка, ей отвечали одно: “Скоро встретитесь в преисподней”.

“Как замечательно, — прошептала себе Сара. — Моей крохотульке теперь не придется больше страдать от боли. И она у меня, наконец. Я могу погладить ее по лицу, могу поцеловать щечку, правда она такая ледяная… Могу потрогать вот эти милые мелкие кудряшки, а могу просто держать в своей руке эти родные пальчики с чуть заметной родинкой на мизинце, сколько хочу.”

Ах, как восхищалась пять лет назад молодая мать больше всего именно этими крохотными пальчиками новорожденной. “Поглядите на это изящество… И ведь все совершенно законченное, даром что малюсенькое… Нежные, как лепесточки! Как только природа могла создать такое чудо!”