Читать «На дачу к Короткевичу» онлайн - страница 20
Алесь Кожедуб
— Потому что они вас плохо знают. А вот если бы родились на кресах всходних...
Я понял, что поляки никогда не забудут об отторгнутых территориях. Впрочем, о них помнят и немцы. Кто у кого больше отнял?
— Не надо ничего отнимать, — сказала Барбара. — Надо давать друг другу. Заходите ко мне вечерком в гости.
— Обязательно, — сказал я.
Заходить к поэтессам в гости я зарекся лет тридцать назад и не собирался изменять этому правилу.
Вечером нас повезли к одному из местных фермеров, который изготавливал отменную «зубровку». Онджей снова подошел ко мне со стаканом в руке.
— Жалко, что здесь не пьют пиво, — сказал он.
— Вот пиво, — взял я со стола бутылку.
— Это не пиво.
Онджей старался быть корректным в выражениях, и это его выгодно отличало от других. Украинские поэты, к примеру, пытались устроить обструкцию каждому, кто заговаривал с москалем.
— Пока будет продолжаться российская агрессия, — воинственно посмотрел в нашу сторону поэт Олексий, — мы с россиянами не общаемся!
К нему подошел Карел Ткач, словацкий поэт.
— А американской агрессии вы не замечаете? — спросил он. — Только российскую?
В Кареле было метра два роста, и он нависал над Олексием, как аист над лягушонком.
Олексий дернулся, но ничего не сказал. Все-таки он был мелковат, чтобы вступать в дискуссию с таким крупным собратом по перу.
— Здесь тоже демократия, но другая, — сказал Онджей. — Без наручников.
— Без наручников — это уже диктатура, — усмехнулся я. — Может, тебе куда-нибудь уехать из Праги?
— Я хочу жить на родине, как солдат Швейк, — сказал Онджей. — Мы с ним похожи.
С этим нельзя было не согласиться. Почти каждый из поэтов похож на Швейка. Все они говорили друг другу правду и ничего, кроме правды.
Интервью
Я работал в «Литературной газете», вел российско-белорусское приложение «Лад» и временами наведывался в Минск. В этот раз я приехал на книжную ярмарку, которая ежегодно проходила в феврале.
На стенде Постоянного Комитета Союзного государства, где лежала «Литературка» с «Ладом», народу было немного, и я отправился осматривать другие стенды. На них и знакомые встречались, не все еще вымерли. Хотя молодежи, конечно, вокруг было значительно больше, чем бывших сослуживцев.
— Можно у вас взять интервью? — подскочила ко мне бойкая девушка с микрофоном в руке. — Для первого республиканского канала.
— Отчего же нельзя, — остановился я, — сам когда-то на телевидении работал.
Оператор навел на меня камеру, девушка размотала микрофонный шнур, чтобы не стеснял движения. Чувствовалось, работа телевизионной ведущей доставляла ей удовольствие.
«В мои времена теледивы были нисколько не хуже», — с оттенком легкой ревности подумал я.
— Представьтесь, пожалуйста, — сунула мне в нос микрофон ведущая.
— Алесь Кожедуб, писатель, — сказал я, предварительно откашлявшись.
Девушка вдруг отпрянула от меня, микрофон выпал из ее рук. Она нагнулась за ним и запуталась в проводах.
— Стоп! — сказал оператор. — Начинаем сначала.
— А вы живой?.. — с ужасом спросила девушка, выпрямившись.
— Конечно, — сказал я.