Читать «Палачи и жертвы» онлайн - страница 90

Оригинальная формулировка, не правда ли? С Каранадзе говорили извозчичьим матом и в то же самое время требовали от него безупречного такта? Лихо, иначе не скажешь.

Но как ни старались люди Рухадзе и заезжая команда Цепкова, шпионаж мегрельской националистической группы никак не вырисовывался. Тогда новый первый секретарь ЦК КП(б) Грузии дал указание арестовать Зоделаву, лидера комсомола республики. Понимая, что это неизбежно привело бы к новой волне арестов и безнадежному поиску шпионов в молодежной среде, Рухадзе решительно возразил. С тех пор между Мгеладзе и Рухадзе, что называется, пробежала кошка.

В это время у Рухадзе резко обострились отношения не только с Мгеладзе, но и с другими партийными работниками. Отдавая себе отчет в том, что пассивная оборона не сулит ничего хорошего, Рухадзе предпочел дать жесткий отпор противникам.

«Я расправлялся и с партийными руководителями, которые выступали против меня, — признал он на допросе 18 сентября 1952 года. — Так, в марте текущего года на Политбюро ЦК ВКП(б) выступил 2–ой секретарь ЦК КП(б) Грузии Цхов- ребашвили и привел факты о якобы незаконном расходовании мною государственных средств в личных целях. Возвратившись в Тбилиси, я поручил своему заместителю Тавдишвили допросить арестованного Барамию о возможно известных ему компрометирующих материалах на Цховребашвили. Вместе с тем я поручил Тавдишвили проверить национальность Цховребашвили путем просмотра церковных записей по месту его рождения…»

Здесь я ненадолго прерву Рухадзе, ибо история проверки Цховребашвили, кроме всего прочего, содержит и анекдотический элемент. Рухадзе надеялся, что настоящая фамилия его врага Цховребов и что он, выходит, не грузин, а осетин. Велико же было удивление Рухадзе, когда выяснилось, что в церковных книгах фигурирует «третья» фамилия — Цховребадзе…

А теперь вернемся к протоколу допроса Рухадзе:

«…желая опорочить Цховребашвили, я намеревался собрать на него компрометирующие материалы и направить их в ЦК ВКП(б).

Вопрос: Вы сделали это?

Ответ: Нет, не успел, так как был снят с работы».

Если кто–то из читателей подумал, что Рухадзе сняли за фальсификацию дела мегрело–националистической группировки, то спешу уведомить, что это — заблуждение. Рухадзе «сгорел» на том, что прежде приносило ему одни лишь успехи, — на доносительстве.

«1 июня я воспользовался удобным случаем и написал письмо в Инстанцию (т. е. Сталину. — К. С.), в котором обвинял Мгеладзе в антипартийных делах, — позднее признался Рухадзе. —

Я ставил своей целью скомпрометировать Мгеладзе, чтобы его наказали или сняли с работы. Собственно говоря, это меня и погубило».

Несколько дней спустя уже уволенного Рухадзе вызвали в Москву и там взяли под стражу. Команда исходила непосредственно от Сталина, а подписал ордер на арест следователь № 1 — заместитель министра грсбезопасности СССР полковник Рюмин.