| And she felt worn out, and went to her own room, where she laughed and cried at once, with a hysteria of her own. | А миссис Болтон, выжатая, как лимон, удалилась к себе в комнату; она смеялась и плакала, с ней тоже приключилось что-то вроде истерики. |
| It was so ridiculous! It was so awful! Such a come-down! | Это так смешно! Так ужасно! Такое падение! |
| So shameful! And it was so upsetting as well. | Такой позор! И в общем такое расстройство всего! |
| After this, Clifford became like a child with Mrs Bolton. | С того дня Клиффорд стал вести себя с миссис Болтон совсем как ребенок. |
| He would hold her h, and rest his head on her breast, and when she once lightly kissed him, he said! 'Yes! Do kiss me! Do kiss me!' And when she sponged his great blond body, he would say the same! 'Do kiss me!' and she would lightly kiss his body, anywhere, half in mockery. | Он держал ее за руку, покоил голову у нее на груди; как-то раз она поцеловала его ласково, и он стал просить: "Да, да, целуйте меня, целуйте!"; в ее обязанности входило мыть губкой его белое рыхлое тело; он просил целовать его; и она целовала его везде, как бы в шутку. |
| And he lay with a queer, blank face like a child, with a bit of the wonderment of a child. | Он лежал на кровати покорно, как ребенок, со странным, тусклым лицом, на котором чуть проглядывало детское изумление. |
| And he would gaze on her with wide, childish eyes, in a relaxation of madonna-worship. | Он смотрел на нее широко открытыми детскими глазами, как верующий на мадонну. |
| It was sheer relaxation on his part, letting go all his manhood, and sinking back to a childish position that was really perverse. | С ней его нервы полностью расслаблялись, мужское достоинство исчезало, он возвращался в детство; все это, конечно, было патологией, ненормальностью. |
| And then he would put his hand into her bosom and feel her breasts, and kiss them in exultation, the exultation of perversity, of being a child when he was a man. | Он запускал ей руку за пазуху, трогал груди, целовал их с восторгом младенца -болезненным, экзальтированным восторгом. И это был мужчина! |
| Mrs Bolton was both thrilled and ashamed, she both loved and hated it. | Миссис Болтон и волновали эти ласки, и вызывали краску стыда. Это было сложное чувство, любовь-ненависть. |
| Yet she never rebuffed nor rebuked him. | Она ни разу не остановила его, ни разу не возмутилась. |
| And they drew into a closer physical intimacy, an intimacy of perversity, when he was a child stricken with an apparent candour and an apparent wonderment, that looked almost like a religious exaltation: the perverse and literal rendering of: 'except ye become again as a little child'.—While she was the Magna Mater, full of power and potency, having the great blond child-man under her will and her stroke entirely. | Мало-помалу они перешли к более интимной близости, близости аномальной: он вел себя как ребенок, впавший в состояние сродни религиозной экзальтации, озаренный искренней и чудесной верой, буквальная, но патологическая иллюстрация библейского изречения "будьте как дети". Она же выступала в роли Magna Mater [великая мать (лат.)], исполненной животворящей силы, на попечении которой оказался белокурый исполин, мужчина-мальчик. |
| The curious thing was that when this child-man, which Clifford was now and which he had been becoming for years, emerged into the world, it was much sharper and keener than the real man he used to be. | И что удивительно, когда этот мужчина-мальчик -Клиффорд был им теперь в полном смысле слова, он шел к этому многие годы - явился на свет, в делах он оказался гораздо умнее и проницательнее, чем в бытность свою просто мужчиной. |
