| He found him kneeling before a PRIEDIEU with his head leaning on an open prayer book. | Он застал его перед аналоем; Арамис стоял на коленях, низко склонив голову над раскрытым молитвенником. |
| He described to him his interview with the cardinal, and said, for the third time drawing his commission from his pocket, | Д'Артаньян рассказал ему о своем свидании с кардиналом и, в третий раз вынув из кармана грамоту, проговорил: |
| "You, our friend, our intelligence, our invisible protector, accept this commission. | - Вы наш друг, наш светоч, наш незримый покровитель! Примите эту грамоту. |
| You have merited it more than any of us by your wisdom and your counsels, always followed by such happy results." | Вы, как никто другой, заслужили ее вашей мудростью и вашими советами, неизменно приводившими нас к удаче. |
| "Alas, dear friend!" said Aramis, "our late adventures have disgusted me with military life. | - Увы, любезный друг! - вздохнул Арамис. -Наши последние похождения окончательно отвратили меня от мирской жизни и от военного звания. |
| This time my determination is irrevocably taken. After the siege I shall enter the house of the Lazarists. | На этот раз я принял бесповоротное решение: по окончании осады я вступаю в братство лазаристов. |
| Keep the commission, d'Artagnan; the profession of arms suits you. | Оставьте себе эту грамоту, д'Артаньян: военная служба как нельзя более подходит вам. |
| You will be a brave and adventurous captain." | Вы будете храбрым и предприимчивым военачальником. |
| D'Artagnan, his eye moist with gratitude though beaming with joy, went back to Athos, whom he found still at table contemplating the charms of his last glass of Malaga by the light of his lamp. | Д'Артаньян, со слезами признательности на глазах и с радостью во взоре, вернулся к Атосу и по-прежнему застал его за столом; Атос рассматривал на свет лампы последний стакан малаги. |
| "Well," said he, "they likewise have refused me." | - Ну вот, и они тоже отказались! - сказал д'Артаньян. |
| "That, dear friend, is because nobody is more worthy than yourself." | - Да потому, милый друг, что никто не заслуживает этого больше вас. |
| He took a quill, wrote the name of d'Artagnan in the commission, and returned it to him. | Он взял перо, вписал имя д'Артаньяна и подал ему грамоту. |
| "I shall then have no more friends," said the young man. "Alas! nothing but bitter recollections." | - Итак, у меня не будет больше друзей, - сказал юноша, - и, увы, не останется ничего больше, кроме горестных воспоминаний! |
| And he let his head sink upon his hands, while two large tears rolled down his cheeks. | Он поник головой, и две крупные слезы скатились по его щекам. |
| "You are young," replied Athos; "and your bitter recollections have time to change themselves into sweet remembrances." | - Вы молоды, - ответил Атос, - и ваши горестные воспоминания еще успеют смениться отрадными. |
| EPILOGUE | ЭПИЛОГ |
| La Rochelle, deprived of the assistance of the English fleet and of the diversion promised by Buckingham, surrendered after a siege of a year. | Ла-Рошель, не получая помощи английского флота и войск, обещанных Бекингэмом, сдалась после годичной осады. |
