| Even the unreasoning animal can perceive this; and, after gazing a moment with wildered eyes-wondering what abnormal monster thus mocks its cervine intelligence-terror-stricken it continues its retreat; nor again pauses, till it has plunged through the waters of the Leona, and placed the current of the stream between itself and the ghastly intruder. | Это очевидно даже для неразумного животного. Еще с минуту смотрит олень растерянными глазами, как бы силясь понять: что это за невиданное чудовище? Но вот, охваченный ужасом, олень снова бежит. Он не останавливается до тех пор, пока не переплывает Леону и бурный поток не отделяет его от страшного всадника. |
| Heedless of the affrighted deer-either of its presence, or precipitate flight-the Headless Horseman rides on. | Не обращая внимания на убегающего в испуге оленя, как будто даже не заметив его присутствия, всадник без головы продолжает свой путь. |
| He, too, is going in the direction of the river. Unlike the stag, he does not seem pressed for time; but advances in a slow, tranquil pace: so silent as to seem ceremonious. | Он тоже направляется к реке, но, кажется, никуда не спешит, а движется медленным, спокойным, почти церемониальным шагом. |
| Apparently absorbed in solemn thought, he gives free rein to his steed: permitting the animal, at intervals, to snatch a mouthful of the herbage growing by the way. | Словно поглощенный своими мыслями, всадник опустил поводья, и лошадь его время от времени пощипывает траву. |
| Nor does he, by voice or gesture, urge it impatiently onward, when the howl-bark of the prairie-wolf causes it to fling its head on high, and stand snorting in its tracks. | Ни голосом, ни движением не подгоняет он ее, когда, испуганная лаем койотов, она вдруг вскидывает голову и, храпя, останавливается. |
| He appears to be under the influence of some all-absorbing emotion, from which no common incident can awake him. | Кажется, что он во власти каких-то глубоких чувств и мелкие происшествия не могут вывести его из задумчивости. |
| There is no speech-not a whisper-to betray its nature. | Ни единым звуком не выдает он своей тайны. |
| The startled stag, his own horse, the wolf, and the midnight moon, are the sole witnesses of his silent abstraction. | Испуганный олень, лошадь, волк и полуночная луна -- единственные свидетели его молчаливых раздумий. |
| His shoulders shrouded under a serap?, one edge of which, flirted up by the wind, displays a portion of his figure: his limbs encased in "water-guards" of jaguar-skin: thus sufficiently sheltered against the dews of the night, or the showers of a tropical sky, he rides on-silent as the stars shining above, unconcerned as the cicada that chirrups in the grass beneath, or the prairie breeze playing with the drapery of his dress. | На плечи всадника наброшено серапе2, которое при порыве ветра приподнимается и открывает часть его фигуры; на ногах у него гетры из шкуры ягуара. Защищенный от ночной сырости и от тропических ливней, он едет вперед, молчаливый, как звезды, мерцающие над ним, беззаботный, как цикады, стрекочущие в траве, как ночной ветерок, играющий складками его одежды. |
| Something at length appears to rouse from his reverie, and stimulate him to greater speed-his steed, at the same time. | Наконец что-то, по-видимому, вывело всадника из задумчивости,-- его конь ускорил шаг. |
| The latter, tossing up its head, gives utterance to a joyous neigh; and, with outstretched neck, and spread nostrils, advances in a gait gradually increasing to a canter. The proximity of the river explains the altered pace. | Вот конь встряхнул головой и радостно заржал -- с вытянутой шеей и раздувающимися ноздрями он бежит вперед рысью и скоро уже скачет галопом: близость реки -- вот что заставило коня мчаться быстрее. |
| The horse halts not again, till the crystal current is surging against his flanks, and the legs of his rider are submerged knee-deep under the surface. | Он не останавливается до тех пор, пока не погружается в прозрачный поток так, что вода доходит всаднику до колен. |
