Читать «Газета Завтра 7 (1159 2016)» онлайн - страница 47

И вдруг в главной тогда газете "Правда" появилась обширная статья русофобствующего марксиста Юрия Суровцева с резкой критикой в адрес "молодого критика Владимира Бондаренко" за его "антиленинскую позицию" по русскому национальному вопросу, выраженную в полемических заметках "Сокровенное слово Севера". Карельского цензора изгнали с работы, по поводу моей статьи было принято решение Карельского обкома КПСС. Постановление об ошибочности статьи было цензурным Главлитом разослано по всем литературным изданиям страны, а в Москве состоялось заседание секретариата Союза писателей СССР, посвящённое идеологическим ошибкам журнала "Север".

Так либералы сразу же и загнали меня в русский патриотический лагерь. Далее — работа в "Литературной России", журналах "Октябрь" и "Современная драматургия", завлитом в двух главных театрах страны: Малом и МХАТе, и с 1990 года в газете "День"—"Завтра". В 1997 году основал газету "День литературы". Но о себе писать не хочется, больше о других, значимых литературных событиях , коим я стал свидетелем.

Пишу эти строки 11 февраля, в день рождения Юрия Поликарповича Кузнецова, и не просто в день рождения, а в день его 75-летия. Казалось бы, отмечать юбилей нашего державного гения должны были в Большом театре или в Колонном зале, или, на худой конец, в Большом зале ЦДЛ. Но нет же, еле-еле сумели провести юбилейную конференцию в одной из аудиторий Литинститута, где Юрий Поликарпович многие годы преподавал.

Почему сегодня почти никому, кроме редких ценителей поэзии, не нужна каменная поступь этого поэтического гиганта?

Для примера, в 20-е годы ХХ века так же превозносились имена Бориса Пастернака, Анны Ахматовой и других, и куда-то в тень отбрасывался державный гигант Владимир Маяковский, мало кто из чиновников или литераторов был заинтересован в том, чтобы сохранить о нём память. Его почти не издавали, а правительственные решения об увековечивании его памяти по большей части игнорировались. Понадобилось письмо Лили Брик, честно говоря, написанное ею из самых меркантильных соображений — дабы получить все гонорары за издания Маяковского и другие материальные ценности, — но, тем не менее, для русской и советской поэзии письмо очень нужное и полезное, ибо Иосиф Сталин написал красным карандашом поперёк него: "Товарищ Ежов! Очень прошу Вас обратить внимание на письмо Брик. Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи. Безразличие к его памяти и его произведениям — преступление. Жалобы Брик, по-моему, правильны… Сделайте, пожалуйста, всё, что упущено нами. Если моя помощь понадобится, я готов. Привет! И. Сталин"

Слова Сталина мгновенно были приняты к сведению. Письмо было послано Лилей Брик 24 ноября 1935 года. Уже 5 декабря вторая и третья фразы резолюции были напечатаны в "Правде", хотя и с намеренной опечаткой. Вместо "лучший, талантливейший" было опубликовано: "лучший, талантливый". Исправили формулировку лишь в "Правде" 17 декабря, и в этот же день Триумфальную площадь в Москве переименовали в площадь Маяковского. Далее, по словам Пастернака, Маяковского "…стали вводить принудительно, как картофель при Екатерине".