Читать «Газета Завтра 7 (1159 2016)» онлайн - страница 46

Проза Веры Галактионовой — явление в русской литературе уникальное. Оно не претендует на успех — истина в успехе не нуждается. И время Галактионовой, золотое время русского мира, ещё наступит. Хотя нет — оно уже наступает.

Ангел времён

Ангел времён

Владимир Бондаренко

литература Культура

мысли накануне 70-летия

В России и на самом деле надо жить подольше. Есть страны, где за последние 50 лет почти ничего не происходило. Жизнь идёт и идёт. А у нас с 1946 года, года моего рождения, грандиозные события следовали одно за другим. Я ещё помню отчётливо смерть Иосифа Сталина, плач на улицах, помню начало Оттепели, когда внезапно дочка одного из карельских высоких чиновников Ленка Коцюбинская, сидевшая за соседней партой, вдруг заявила, что Сталин — негодяй, и это поразило даже учительницу, ещё не успевшую осмыслить начало хрущевского правления. Помню первые спутники, за которыми мы наблюдали по вечерам, забравшись на сарайки, полёт Гагарина в космос. Кубинский кризис, когда мы были накануне атомной войны, венгерские события, Чехословакию и затем афганскую операцию. Впрочем, в Афганистане мне довелось побывать как журналисту, объехать все горячие точки, от Герата до Кандагара.

Конфликт с Китаем, вьетнамская война, и так — вплоть до Перестройки.

Но обратимся к литературе, которой и посвящена вся моя жизнь. Литература в тот атеистический период стала для меня и религией, и верой, и смыслом жизни. Книги я полюбил с самого раннего детства. Думаю, любовь к книгам и сделала меня критиком. Как и положено, начинал я со стихов, с каких-то рассказиков, но читать мне было интереснее, чем писать. Наслаждение от чтения было выше, чем наслаждение от творчества. Анализировать книги было интереснее, чем анализировать жизнь.

Впрочем, и в самой литературе тоже события происходили не менее важные, чем в жизни. При мне начинали активизироваться шестидесятники, журнал "Юность", "Коллеги" Василия Аксёнова, "Продолжение легенды" Анатолия Кузнецова, при мне зарождались деревенская проза и тихая лирика, в родном моём журнале "Север" вышло "Привычное дело" Василия Белова. Помню и первые дискуссии патриотов и демократов. Отдельно, уже в качестве не просто литературных, но и общественных событий, воспринимались публикация "Не хлебом единым" Дудинцева в "Новом мире" (как писателя я сразу же оценил не очень высоко, но социальная острота была налицо), затем "Доктор Живаго" и Нобелевская премия Борису Пастернаку…

Постепенно я стал не просто наблюдателем, но и участником — пусть самым рядовым — насыщенной литературной жизни. В 1965 году, полвека назад, была опубликована моя первая заметка в одной из ленинградских газет, а в 1971 году, сорок пять лет назад, в журнале "Север" появилась моя первая статья, и вскоре ещё одна статья в журнале "Юность". Регулярно публиковались мои статьи в задиристом молодёжном петрозаводском "Комсомольце", где я сдружился с Юрой Шлейкиным.

Пришло и первое шумное признание — совершенно неожиданно для меня. В журнале "Север" вышли мои заметки, где я вспоминал про вологодскую ссылку Бердяева и Луначарского, Савинкова и Богданова, цитировал из эмигрантских изданий и Бердяева, и Савинкова. Я и знать не знал, что упоминать их в то время было запрещено, тем более, они были в одной политической ссылке царских времён. Думаю, не знал этих имён и карельский цензор.