Читать «Молочник Розенкранц» онлайн - страница 4

— Он еврей, — повторил Адольф. — И это не маскировка. Это чисто еврейское имя. Разве евреи не наши друзья?

— Еще и какие!.. Но мне почему-то кажется, что время вашего Тевье еще не пришло, — мягко произнес замминистра. — Вы его, возможно, писали для будущего. У нас почему-то все больше талантливых людей работает для будущего, и все меньше — для настоящего.

— О Тевье написал Шолом-Алейхем около ста лет назад, — напомнил Кнут.

— Для нашего будущего писали и тысячи лет назад, — загадочно произнес замминистра. — Вот, к примеру, ваш «Ветхий завет». Когда он был создан — а на кой хрен он нам сегодня?..

Как вы понимаете, дорогой, Кнут не собирался дискутировать с советским чиновником о Торе. Он вообще хотел подняться, произнести «арриведерчи» или там «ауфвидерзеен» и уйти. Но как быть с папиным юбилеем?.. И тут он вспомнил слово «валюта». Он знал, что в этой стране валюту любят не меньше, чем коммунизм. Хотя и не вывешивают лозунгов «Валюта — светлое будущее всего человечества!»

— Но как же быть с валютой? — задумчиво произнес он. — Очень бы не хотелось ее терять.

— С какой еще валютой? — насторожился замминистра.

— Я, видите ли, собираюсь проскакать с этим спектаклем от Ленинграда до Канберры и обратно, — пояснил Кнут. — Повсюду, как вам, наверно, известно, есть наши друзья-евреи, и валюта потечет бурным потоком.

Замминистра вдруг оживился, глаза его заблестели, Кнуту принесли чашку крепкого кофе с пирожным «Наполеон».

— Что же вы сразу мне об этом не сказали? — пожурил он Кнута. — Мы любим, когда течет. Мы, как вы знаете, терпеть не можем застоя…

Приступайте к репетициям, время не терпит, — добавил он и тут же предложил сократить количество дочек Тевье.

— Ну, посудите сами, зачем ему их столько? — спросил он Адольфа. — Целых пять штук! А он же голоштанник! Ему что — троих не хватит? Вот я, например, не из бедных — а у меня всего две. Да и те потаскухи! Хотя это к делу не относится.

Кнут пытался сопротивляться, объяснял, что это дело самого Тевье, сколько иметь дочерей, что он ни у кого помощи не просил и вырастил, слава Богу, всех пятерых красивыми и здоровыми.

В конечном счете сошлись на четырех. Бейлку решили убрать.

— Вы сами понимаете, ей не место на нашей сцене, — пояснил замминистра, — она же с мужем укатила в Америку! И потом — что это за фамилия у мужа — Педоцур? Она у вас никаких ассоциаций не вызывает?.. И вообще — давайте-ка поменяем им всем имена. А то народ нас не поймет. Да и не запомнит их. Вот я, например, интеллектуал — а Шпринца произношу с трудом. Почему бы вашему Тевье не стать Тимофеем? Я вот Петр — и ничего, живу!

— На Западе не знают Тимофея-молочника, — ответил Кнут.

— Еще лучше — узнают! — сказал Петр. — Это будет наш вклад в ваше бессмертное произведение.