Читать «Горькое вино Нисы (Повести)» онлайн - страница 27
Юрий Петрович Белов
Он поставил чемоданчик к стенке, повесил пиджак на спинку стула, подошел к зеркалу, осмотрел себя, пригладил изрядно поредевший, инеем осыпанный чуб, провел ладонью по отросшей щетине на скулах.
— Вот ведь как, — проговорил он, обернувшись. — Крепко наши судьбы сплелись. Сколь ни разводит их жизнь, а все ж сойдутся.
Подойдя к ней вплотную, он нагнулся и поцеловал седую прядь. Аглая неловко ткнулась ему в бок, обхватила руками, затряслась беззвучно. Степан гладил ее по голове, молчал. Наконец Аглая подняла к нему мокрое от слез лицо.
— Как же ты нашел-то?
— Говорю — судьба. — Он отстранил ее легонько, отошел, привычно вскинул щепоть ко лбу: — Слава всевышнему, богу нашему Иисусу Христу, так предопределено, так записано в книге судеб.
Аглая тоже перекрестилась, шмыгнула носом, утерлась концом платка. Спросила с надеждой:
— Насовсем теперь?
— На все воля господня, — неопределенно ответил Иринархов.
— Помыкался, небось, — жалеючи смотрела на него Аглая. — Все в бегах, в бегах… Не знала, что и думать. Хоть бы весточку подал.
— Ты тогда на сносях была… — решился напомнить он.
Ей приятно было видеть, как напряглось его лицо, какими мятущимися стали глаза, — стало быть, не чужой, не отвык в своем далеке…
— Дочка у меня, — ответила Аглая и снова впилась глазами в его лицо: оно исказилось бесслезным плачем, болью затуманился взор; тогда она поправилась: — У нас. Дочка у нас, Степан. Марина. — Поймав, поняв его вопрос, пояснила скупо: — Отдельно живет. Отрезанный ломоть.
Иринархов повел плечами, взбадриваясь, распрямился, ладонью откинул чуб со лба.
— Замужем, что ли?
— Какой там, одна с дочкой… с внучкой, стало быть, — исподлобья глянув на него, зло проговорила Аглая. — Жил тут хлюст, совратил и бросил, съехал с квартиры, ищи-свищи его.
— Дьявол попутал, — не осуждая, спокойно подвел итог Иринархов.
— Попутал, попутал, не доглядела, — перекрестилась Аглая.
Он посмотрел на нее изучающе, напомнил:
— Не бери на себя многое. Все греховны, все порочны, не нам это изменять. Мы слабы, мы можем только молиться. Веру в спасителя внушила ей?
— Отошла она, грешница, откололась.
Аглая виновато потупилась, а когда, испугавшись наступившей вдруг тишины, подняла голову, то даже рот открыла от удивления: под сведенными бровями по-прежнему молодо горели глаза Иринархова. Чудом каким-то преобразился он — опять стал орел орлом, будто и не было тех лет…
— Спим сном греховным, — сказал он резко. — Какими же найдет нас господь, ежели придет сейчас?
Тяжелыми шагами мерил он комнату, заложив руки за спину, думал о чем-то мучительно. Губы подергивались, насупленные брови сошлись в глубокой складке на переносье. Остановившись круто, буравя ее огненными своими глазами, почти крикнул:
— Знай же — грядет второе пришествие! Скоро уже, скоро придет Христос. И тогда поздно будет!
В страхе подумалось Аглае, что сейчас начнется у него падучая. Но Иринархов крепок был еще.
— Что делать-то? — робко спросила она.
— Укреплять веру во Христа, господа нашего, — жестко ответил он, не отводя глаз, ломая ее волю, подчиняя ее себе. — Я научу — как. Но об этом потом. Скажи: жить я могу тут? Все-таки столько лет… Может, ты…