Читать «Горькое вино Нисы (Повести)» онлайн - страница 26

Юрий Петрович Белов

— Значит, сочиняете, — как бы вслух подумала Марина.

— Да нет, я не поэт, я учитель. Историю в школе преподаю.

— Ой, вот бы не подумала. — Марина весело посмотрела на него, глаза ее лучились. — У нас в школе все учителя женщины были, даже директор.

— Ну, почему же… — совсем уже глупо возразил Сергей, досадуя на себя за охватившую его скованность, которая странным образом уживалась с неизъяснимым волнением.

— Скучно это — история. Кто когда родился, кто когда умер, — беззаботно продолжала Марина и вдруг спохватилась, заглянула ему в глаза: не обиделся ли? — Я, может, глупость говорю, не понимаю, я ведь школу не кончила, так вышло… Вы уж не сердитесь.

— Да я не сержусь, что вы! — воскликнул Сергей. — Ни капельки!

Он смотрел на нее сбоку, понимая, что смотрит слишком долго, неприлично долго, но не в силах был отвести взгляд. Его тронули прямодушие Марины, незащищенная открытость, наивная непосредственность. «Какая она право… — подумал он и, не находя нужного слова, все повторял: — Какая, право…»

— Чего вы так смотрите? — не оборачиваясь, только чувствуя его взгляд, спросила Марина, и тень прошла по ее лицу. — Скажете — вот чучело…

И внезапно слезы заблестели на ее глазах.

В порыве теплого чувства, не думая даже, удобно ли это, прилично ли, забыв, что они на виду, Сергей положил ей руку на плечо, заставил повернуться и, глядя в замутившиеся слезами глаза, взволнованно проговорил:

— Вы хорошая, вы очень хорошая, Марина, не думайте о себе так…

Шурке, видимо, надоело кататься на одном месте, она захныкала, посмотрела на мать капризно, требуя внимания к себе.

Марина нагнулась к ней, вынула из коляски, прижала, стала целовать, приговаривая:

— Ну чего ты, чего ты, родненькая? К мамке захотела? Ах ты моя маленькая…

Это отвлекло ее, успокоило. Она встала, поправила свободной рукой юбку, потом волосы пригладила, провела пальцами под глазами и улыбнулась виновато:

— Вот такая наша жизнь.

Через парк они прошли молча. Сергею было неловко за свой недавний порыв, он смотрел вниз, на пустую коляску, которую взялся везти.

— Я провожу вас? — спросил он.

Марина спряталась за дочку, стала ее тормошить, ответила скороговоркой:

— Ой, что вы, что вы, нам далеко, мы с Шуркой сами дойдем, правда, Шурочка? Скажи дяде Сереже спасибо. — Но, совладав с замешательством, вдруг открыла ему лицо, сказала как ни в чем не бывало: — Вы только коляску подержите, я Шурку посажу.

Он смотрел ей вслед, пока не свернула она за угол. Все ждал, что Марина обернется, но она так и ушла, не посмотрев больше на него.

8

В комнате у Аглаи было не прибрано, неуютно. Она поспешно сгребла посуду со стола, оглянулась растерянно — где еще непорядок? — и увидела себя в зеркале: лицо в морщинах, седые патлатые со сна волосы, бескровные губы… Беспомощно глянула на Иринархова и в изнеможении опустилась на постель.

— Одна живешь? — осторожно спросил он, озираясь.

— Одна, — вздохнула она, рассматривая его: тоже сдал, постарел, хотя и не так, как она. — Ты сядь, дай в себя прийти.