Читать «Блудницы Вавилона (Whores of Babylon)» онлайн - страница 138

– Все что можно сделано. Давайте заберем вашего отца.

Фессания тронула поводья.

– Пошли!

– Гупта? -Что?

– Мне тревожно.

– Расскажете потом. Я должен расслабиться.

И Гупта приступил к исполнению дыхательного упражнения.

В дальнейшем распределении золота Алекс участия не принимал. Возможность поговорить с Гуптой наедине представилась только через семь дней, когда индиец пришел для очередного урока с Фессанией, и всю эту неделю Алекс провел в тревожном ожидании дальнейших шагов Музи.

Загадочная экскурсия, предпринятая четверкой на следующий после похорон Гефестиона день, немало заинтриговала молодого охотника, но от расспросов он воздержался. Тем не менее Музи наблюдал за всем происходящим – зорко, как ястреб, и чутко, как заяц.

После некоторого раздумья Алекс решил не говорить Фессании о стычке с ее мужем, приняв во внимание и то, с каким недоверием отнеслась она к его предположениям относительно Вавилона. В доме он усердно избегал ее взгляда и вообще старался держаться незаметно, культивируя собственный вариант невидимости, хотя такое поведение и могло быть неверно интерпретировано.

Фессания могла, например, прийти к выводу, что слова Алекса в карете были плодом больного воображения или, что еще хуже, провокацией в расчете на определенную реакцию, которой он воспользовался затем как предлогом, чтобы отказать в моральной поддержке в тот период, когда она более всего в таковой поддержке нуждалась. Из подслушанного разговора между Фессанией и ее свекром Алекс понял, что доктор Кассандр все еще носится с идеей хирургического вмешательства и намерен в подходящее время разрезать мать, чтобы вынуть ребенка. Фессания отражала угрозу в меру сил, напоминая Гибилу при каждом удобном случае о похоронах Гефестиона и давая таким образом понять, чем он ей обязан. Финансист, которому успех придал уверенности, стоял, однако, на своем, вдохновленный перспективой обрести внука.

В свою очередь, Музи мог истолковать поведение Алекса как поведение труса, посчитавшего за лучшее не вставать на пути ревнивого мужа, либо как намеренное непослушание и отказ потворствовать прихотям Фессании в надежде сберечь таким образом собственную шею или по крайней мере собственный член.

Итак, через неделю после кражи золота Алекс катил по улице бочку с водой.

Гупта вышел из ворот.

– Друг мой, как вы? Как ваши тревоги? Улеглись? Никаких ведь последствий наше предприятие не имело, не так ли?

– Меня не это беспокоило.

– Волновались из-за Фессании? Думаю, мои упражнения помогут ей при родах.

– В том смысле, что она исчезнет и родит там, где нет врачей с их ножами? Вы случайно не повитуха? В придачу ко всему прочему?

– Осторожнее, друг мой. Кто знает, не стоит ли по ту сторону стены Ирра?

– Или Неттичин.