Читать «Калоши счастья (пер. Ганзен, илл. Педерсен)» онлайн - страница 4

— Modestia — прекраснейшая добродетель! — сказал собеседник. — Что же касается вашей речи, то mihi secus videtur, хотя я и охотно погожу высказывать своё judicium!

— Смею спросить, с кем я имею удовольствие беседовать? — спросил советник.

— Я бакалавр богословия! — отвечал собеседник.

Этого было для советника вполне довольно: титул соответствовал покрою платья незнакомца. «Должно быть, какой-нибудь сельский учитель, каких ещё можно встретить в глуши Ютландии!» — решил он про себя.

— Здесь, конечно, не locus docendi, — начал опять собеседник, — но я всё-таки прошу вас продолжать вашу речь! Вы, должно быть, очень начитаны в древней литературе?

— Да, ничего себе! — отвечал советник. — Я почитываю кое-что хорошее и из древней литературы, но люблю и новейшую, только не «Обыкновенные истории», — их довольно и в жизни!

— «Обыкновенные истории»? — спросил бакалавр.

— Да, я говорю о современных романах.

— О, они очень остроумны и имеют большой успех при дворе! — улыбнулся бакалавр. — Королю особенно нравятся романы о рыцарях Круглого стола, Ифвенте и Гаудиане; он даже изволил шутить по поводу них со своими высокими приближёнными.

— Этого я ещё не читал! — сказал советник. — Должно быть, Гейберг опять что-нибудь новое выпустил!

— Нет, не Гейберг, а Готфрид Геменский! — отвечал бакалавр.

— Вот кто автор! — сказал советник. — Это очень древнее имя! Так ведь назывался первый датский типограф!

— Да, это наш первый типограф! — отвечал бакалавр.

Таким образом разговор благополучно поддерживался. Потом один из горожан заговорил о чуме, свирепствовавшей несколько лет тому назад, то есть в 1484 году. Советник подумал, что дело шло о недавней холере, и беседа продолжалась.

Мимоходом нельзя было не затронуть столь близкую по времени войну 1490 года, когда английские каперы захватили на рейде датские корабли, и советник, переживший события 1801 года, охотно вторил общим нападкам на англичан. Но дальше беседа как-то перестала клеиться: добряк бакалавр был слишком невежествен, и самые простые выражения и отзывы советника казались ему слишком вольными и фантастическими. Они удивлённо смотрели друг на друга, и, когда наконец совсем перестали понимать один другого, бакалавр заговорил по-латыни, думая хоть этим помочь делу, но не тут-то было.

— Ну что, как вы себя чувствуете? — спросила советника хозяйка и дёрнула его за рукав; тут он опомнился: в пылу разговора он совсем забыл, где он и что с ним.

«Господи, куда я попал?»

И голова у него закружилась при одной мысли об этом.

— Будем пить кларет, мёд и бременское пиво! — закричал один из гостей. — И вы с нами!

Вошли две девушки; одна из них была в двухцветном чепчике. Они наливали гостям и затем низко приседали; у советника дрожь пробежала по спине.

— Что же это такое? Что же это такое? — говорил он, но должен был пить вместе со всеми; они так приставали к нему, что он пришёл в полное отчаяние, и, когда один из собутыльников сказал ему, что он пьян, он ничуть не усомнился в его словах и только просил найти ему извозчика, а те думали, что он говорит по-московитски!