Читать «Будь здоров, школяр» онлайн - страница 11

- А еще я съел бы сметаны, - говорят из темноты.

НИНА

Сколько ни хожу в штаб полка, сколько на Нину ни смотрю - она не замечает. А свои, штабные, говорят с ней просто: "Нина, дай кружку...", "Что, милая, устала?..", "Давай покурим...", "Здорово, Ниночка! Вот и еще раз увиделись!.." и обнимают ее. А она подаст кружку, улыбается, курит, сидя на ящике, и целует вернувшихся с задания, целует прямо в небритые щеки.

Это потому, что они свои. А кто они, эти свои? Они - штабные крысы. А я прихожу с бата-реи. Я жизнью рискую. У меня руки сбиты, шинель обожжена, губы потрескались. Но они - свои.

Я пролезаю в штабной блиндаж. Там тепло. Горит веселая пузатая трехлинеечка. Пахнет хлебом. И никого. Только Нина сидит с наушниками у приемника.

- "Дон", "Дон", я - "Москва"... Прием. "Дон", "Дон", я - "Москва", как слышно? Прием.

- Здорово, Нина, - говорю я развязно.

Она кивает мне. Это так по-приятельски, так хорошо. Это так неожиданно.

- Как меня слышно? Вот теперь хорошо? Прием... - Она снимает наушники.

- Садись, вояка. Отдыхай.

- Некогда, - говорю я и сажусь. На нары. И смотрю на нее. Она смеется:

- Ну чего уставился?

- Так. Давно не видел, как женщина смеется. Там ведь у нас, на батарее, женщин нет. Сашка вот Золотарев иногда улыбнется, Коля Гринченко, а женщин нет.

Она снова смеется:

- Этот ваш Коля сюда часто ходит. Все мне про свои геройства рассказывает. Не люблю хвастунов.

- Ты приходи к нам.

- Куда это?

- На батарею.

- Чайку попьем?

- Посидим покурим...

- Посидим покурим, - смеется она.

Какой я бравый был, когда вошел. Какой бравый! Даже пламя лампы заходило ходуном. А теперь оно не шелохнется.

- Хочешь, чайком напою?

- Я чай не пью, - говорю я. И усмехаюсь.

- А, понимаю, - говорит Нина, - ты к спирту привык.

- Привык не привык, а предпочитаю. Чаем будем на гражданке баловаться.

Она смотрит на меня прямо, не мигая, и смеется:

- Чудак ты. У нас разведчики - такие ребята, а от чая не отказываются... Ну и чудак ты. А я приду к вам, на батарею. Ладно? Посидим покурим... а?

- Да?

- Да... А у тебя глаза хорошие.

У меня белые крылья вырастают за спиной. Белые-белые. И от них светло, как от ракеты над передовой... Бред.

- И все-то ты врешь насчет спирта.

Это она говорит издалека. Я ее не вижу. Только два больших глаза. Круглых. Серых. Насмешливых.

Выходят какие-то люди. Топают сапогами. Говорят разные слова. А я слышу:

- "Дон", "Дон"... у тебя глаза хорошие... перехожу на прием, прием.

- От лейтенанта Буракова? - спрашивают меня.

- Так точно.

- На-ка вот.

Я беру бумагу. Кладу ее в карман. Иду к Нине:

- Так ты придешь?

- Куда?.. А, на батарею? Посидим покурим? Да?

- Приходи.

- А я не курю ведь, - смеется она. - Так посидим, да?

- Что, Ниночка, красивых солдатиков завлекаешь? - слышу я за спиной.

- Вот ведь все спокойно, тихо, а мне муторно как-то. Предчувствие у меня, - говорит Шонгин, - и тишина мне не в радость. Ну не радует она меня.

Маленький, худенький Гургенидзе стоит перед лейтенантом Бураковым. На кончике носа у него капля. Он размахивает руками: