Читать «Будь здоров, школяр» онлайн - страница 10

- Курить хочется, - говорит Сашка, - разбудить его, что ли?

- Не буди, - говорит Коля, - пусть человек поспит. Сам возьми, сколько тебе надо.

- Табак у него и противогазной сумке лежит,- говорю я.

- Я вам возьму, - говорит Шонгин, - я сам насыплю.

- Ну вот, человека разбудили, - говорит Коля.

Слышно, как кряхтит Шонгин.

Мы лежим и старательно затягиваемся горьким дымом самокрутки.

Тишина. Потом кто-то говорит из темноты:

- Хорошо б сюда Нина пришла бы. Мы бы с ней беседу провели.

Сашка Золотарев смеется.

- А я толстых люблю, - говорит он, - и чтобы выше меня.

- У Нинки муж есть, - говорю я.

Сашка смеется:

- У меня тоже жена есть. Может, Нинкин-то сейчас у моей оладьи ест.

- Война, - говорит Коля, - все перемешалось. А потом, если любовь, так ведь тут не прикажешь...

Сашка смеется.

- Паскуды вы, ребята! - говорит Шонгин и поворачивается на другой бок.

- А я на гражданке с такой и не пошел бы, - говорят из темноты.

А я пошел бы.

- У меня такая девочка была. Катя ее звали, вот была красавица. Коса до пояса. Нинка - это так...

- А тебе ее не навязывают, - раздраженно говорит Коля.

- Не нравится, - говорю я, - не бери. Верно, Коля?

- У твоей Кати нос, наверно, пупочкой был, - смеется Сашка, - ты ведь таких любишь. Чтоб нос пупочкой и чтоб от нее тестом пахло...

- Досмеешься, Золотарев, - угрожают из темноты.

Ты жива еще, моя старушка.

Жив и я. Привет тебе, привет.

Пусть струится над твоей избушкой...

Это Коля поет.

И вдруг открывается дверь. И голос комбата врывается в темень:

- Кто там пессимизм разводит?

И снова тишина.

Что будет завтра? Куда нас понесет? Из дому писем нет. У Сашки на палочке не осталось места для зарубок. Если меня ранят, попаду я в госпиталь. Наемся. Приеду в отпуск домой. Пойду в школу. И все увидят мои костыли. И нашивку за ранение на груди. И может быть, медаль мне дадут, так ее тоже увидят. И выйдет Женя. И уже она не будет посмеиваться. А все будут смотреть то на нее, то на меня. А я скажу ей: "Привет, Женечка". И пойду, пойду по коридору. А она догонит меня: "Может, ты зайдешь ко мне домой? Я соскучилась по тебе". - "К тебе? Домой? Что ты, что ты. Незачем. За это время многое изменилось". И пойду я по коридору.

А девочки скажут ей тихо: "Дура ты, Женька. Сама виновата".

- У меня от тыквы живот болит, - говорит Сашка.

- Я ее на гражданке сроду не ел, - говорит кто-то.

Коля советует:

- А ты, Сашка, пойди сходи.

- Дурак, - говорит Сашка, - тыква вещь хорошая, только когда не сырая.

- А я борщ люблю, - говорят из темноты, - густой, чтобы ложка стояла. Мне никаких вареников не надо.

А у меня нету ложки. Я как без рук без ложки. Надо мною смеются, над щепочкой моей. И сам я смеюсь... А ложки-то нет у меня... И сапог нету. Были бы у меня сапоги, не так бы мы с тобой, Нина, разговаривали...

Нина, ты тоненькая такая. Вот мы идем с тобой по городу. Вот навстречу идет Женя. Она все понимает. И молчит. Дура она. А мы идем. А на мне черные брюки, белая рубашка с отложным воротничком, а через плечо - аппарат "лейка". И никакой войны.