Читать «Автопортрет с устрицей в кармане» онлайн - страница 123

— Кто-то из нас? — спросил викарий.

— В некотором роде, — сказал инспектор. — Попугай, я имею в виду.

— Танкред?...

— Да, Танкред. Как вы знаете, у него в репертуаре было много фраз сэра Джона. Видимо, особо важные вещи сэр Джон не доверял бумаге, зато повторял их, раздумывая вслух, — неосмотрительная привычка, если держишь при себе попугая. Обычно Танкред крошил и перемешивал свои реплики, как… — Он остановился, подбирая сравнение.

— Потом спросим у миссис Хислоп, — предложила Джейн.

— Да, — сказал инспектор. — Но однажды (повторяю, это лишь мои предположения) он произнес подряд несколько фраз покойного сэра Джона, которые проливали свет на судьбу и местоположение индийского наследства. С этого мгновения Танкред был обречен, а мистер Годфри испытал новое вдохновение. Наконец он утвердился в мысли, что сокровища должны быть в чулане — или же в каком-то тайном помещении, в которое есть вход из чулана — того самого чулана, который, как я понимаю, долгие годы заброшен и задвинут шкафом. Кто-нибудь видел его открытым?

— Я — нет, — сказала Джейн. — Ни разу.

— И я нет, — сказала мисс Робертсон.

— Нет, никогда, — сказал викарий.

— Так вот, мистер Годфри собирался туда наведаться, — сказал инспектор. — Полагаю, его останавливали очевидные затруднения. Нельзя же обыскать этот чулан так, чтобы никто этого не заметил. Можно, конечно, попробовать ночью, да искать впотьмах неудобно, и потом, всегда есть опасность, что кто-нибудь придет на шум и спросит, что здесь творится; к тому же и шкаф без посторонней помощи не отодвинуть. А чтобы делать все это днем, нужен хороший предлог; и вдруг там на самом виду окажется что-нибудь ценное, а кругом люди ходят.

За дверью что-то покатилось, и задыхающийся голос мистера Годфри произнес:

— Вот она! Наконец-то! Видимо, она вывалилась из кармана, когда я… когда я сюда заходил.

— Мистер Годфри, — невозмутимо продолжал инспектор, — не один день бился над сочинением этого предлога и продолжал думать о нем в тот момент, когда спустился вниз и мисс Меррей, занимавшаяся своей выставкой, сообщила ему о намерении открыть чулан и спросила, не поможет ли он ей со шкафом.

— Откуда вы знаете, что он не один день бился и еще продолжал? — спросила Джейн.

— Иначе слова мисс Меррей не вызвали бы в нем такого неописуемого раздражения, — сказал инспектор. — Конечно, он никак не мог допустить, чтобы кто-нибудь другой открыл чулан и начал там копаться — в тот момент, когда он сам после столь долгих безмолвных трудов был в шаге от блистательной удачи. Но если бы он подумал хоть минуту — повторил бы в уме алфавит, как говорится, — он нашел бы сотню способов отговорить мисс Меррей от этого намерения, причем так, что она ничего бы не заподозрила. Но в нем вскипела желчь. Он видел угрозу всем своим замыслам и был взбешен тем, что люди от большого простодушия хотят сделать то, над чем тщетно билась его изобретательность. Он схватил со стола что попалось под руку и ударил мисс Меррей по виску. Полагаю, он никак не хотел этого и уже через минуту раскаивался в том, что сделал. Но мисс Меррей была мертва и этого не поправить, а у мистера Годфри были свои планы и чулан, куда нельзя было никого пускать.