Читать «Зелёная земля» онлайн - страница 168

Евгений Васильевич Клюев

Не желая больше исследовать золотые глубины

совершенно бездонной конструкции «я люблю Вас»,

утверждаю под пытками, что в теле неистребима

верность только себе самому… – такая вот глупость.

Очень грустно, что мы не знакомы более близко

и меж нами стоит разделительная запятая!

Впрочем, так и так мне давно уже пора закруглиться:

я, пожалуй, достаточно написал – теперь прочитаю.

Записка двадцать третья,

Кому Попало

Никогда ещё прежде так бумаг моих не трепало

и они не носились по дому с таким ужасающим шумом.

Полоумная Гудрун сказала: «Не пишите кому попало!»

Уважаемый Кто Попало, я напишу Вам.

Правда, коротко… пока не пришла полоумная Гудрун

со своею скучной задачей – упорядочивать мой хаос!

Гудрун может явиться как вечером, так и утром…

впрочем, хватит о Гудрун, я с ней после попререкаюсь.

Разберёмся-ка лучше с Вами: что ж Вы за птица

за такая, за птица за редкая, гага avis! -

если даже писать Вам, по мнению некоторых, не годится

(хоть я мнения этого разделять и не собираюсь)!

Вы мне нравитесь, Кто Попало: я люблю дурные примеры,

я люблю «не ходить», «не трогать» и прочие императивы,

я люблю бывать на премьере не когда премьера,

а тогда, когда показ уже прекратили.

И какую-нибудь мыслишку – довольно простую -

я верчу туда и обратно (а форум ропщет),

ибо я существую, лишь покуда я протестую -

против слишком понятных вещей… или слишком общих!

Например, я сейчас пишу при открытых окнах,

но не для того, чтоб у Гудрун было больше работы,

а чтоб ютский ветер бесчинствовал на листах моих мокрых

и ломал любые безукоризненные обороты.

Так что… друг Вы мой Кто Попало, давайте вместе

беспокоить быков одеяньем своим пурпурным!

Жду от Вас – безразлично какой и откуда – вести

и поспешно прощаюсь, под шаги полоумной Гудрун.

Записка двадцать четвертая,

бродяге

Две минуты назад мы с Вами уже встречались -

то ли здесь, то ли в Оденсе, сразу не скажешь.

Допускаю, что это только простая случайность,

но я помню Ваш медный чайник и оловянный кашель.

Я люблю эту Вашу обаятельную манеру – появляться

сразу в двух местах необъятной нашей Вселенной.

Ах, как весело катится детская Ваша коляска

мимо времени, всё время стоящего в отдаленьи!

Увешанная колокольчиками и бубенцами,

облепленная этикетками дешевого спиртного,

бессмертная коляска, день сегодняшний отрицая,

гремит по камню: дескать, ничто не ново!

Впрочем, надо, конечно, положить сколько-то денег

в Вашу шляпу, стыдливо полуприкрытую полою,

пока тот или иной прохожий неврастеник

не погнал Вас отсюда поганою метлою.

Тогда, заворачивая за угол Стрёгет,

Вы бездумно окажетесь в каком-нибудь Бомбее,

ибо нет для Вас правил – ни общих, ни строгих, -

да и небо в Бомбее гораздо голубее!

Да и люди в Бомбее ещё помнят о Капуре -

о таком же, как Вы, трансцендентном бродяге…

Извините, что пишу на стокроновой купюре,

но другой просто нет под рукою бумаги.

Записка двадцать пятая,

всем людям доброй воли

Я не очень знаю, что такое добрая воля,

и поэтому не очень понимаю, что вы за люди, -

и записку пишу, как писал бы в чистое поле,

или так, как писал Шекспир своей Смуглой Леди.

Впрочем, мне по душе приблизительные адресаты,