Читать «Face control» онлайн - страница 81
Владимир Спектр
– Наверное, уже тогда у тебя были проблемы с психикой, Мардучок!
– Только никто, даже моя любящая мамочка, не мог этого увидеть. Она только сильнее раздражалась, кричала на меня. Вот что было настоящей трагедией для маленького человечка!
– Знаешь, – невпопад говорит Бурзум, – давай больше не будем расставаться. Ты уйдешь от жены, я от мужа, и мы будем всегда рядом.
Я молча пью пиво и глажу пакетик с кокаином, успешно приобретенный в темной подворотне неподалеку от Народной улицы.
34
13:30. Последние дни помнятся смутно, сквозь призму кокосово-пивной эйфории.
Неутомимая Бурзум с утра до вечера таскалась по городу, зависала в Национальном музее, по нескольку раз в день торчала на Староместской площади, ожидая перезвона колоколов астрономических часов. Что до меня, подобные туристические фишки не в моем вкусе. Я только и сделал, что, в память о своем вечно притесняемом народе, посетил бывшее гетто, Йозефов. Когда-то евреев и христиан разделяла глухая стена. Сейчас от гетто остались лишь шесть синагог, старое еврейское кладбище да еврейская ратуша. Странно, но стоя в Пинкассовой синагоге у плиты с самой длинной в мире эпитафией чешским и моравским евреям, погибшим от рук фашистского быдла, мне показалось, что я вот-вот заплачу. Позже, гуляя по кладбищу, слезы вновь подкатили к моим глазам. Мне было удивительно грустно и хорошо.
По вечерам мы отжигали в клубах, пили абсент, нюхали кокс, жрали кислое или Е.
Сегодня с утра (если считать это утром) Бурзум, лежа в постели, пьет прямо из горлышка приторный «Бейлиз», предусмотрительно купленный накануне. Я курю гаш и потягиваю отменный пилзенер.
– Ты заметила, сколько здесь цветных людей? – спрашиваю я.
– Цветных? По-моему, немного.
– Я имею в виду волосы. Зеленые, синие, красные…
– Это да. И много пирсинга.
– Я, пожалуй, тоже окрашусь. В красный. Эта идея вставляет мою подругу. Она воодушевляется и тащит меня в душ.
– Быстрее, Мардук, собирайся, не терпится увидеть тебя радикальным. Давай тебе еще и бровь проколем.
– Ну нет, это отстой, – я нехотя откладываю в сторону новый джойнт.
– Тогда набьем что-нибудь на спину, к примеру.
– Слушай, меня вполне удовлетворяет моя тату. Я делал ее на определенном жизненном этапе, когда изменился сам и изменил свой образ жизни. В этом была своя идеология.
– А разве сейчас, со мной, у тебя нет идеологии?
– Ты очень дорога мне, но, скажи на милость, при чем здесь идеология? Не могу сказать, что во мне что-то круто изменилось. – Я осторожно встаю под прохладную воду. – Вот если бы пирсинговать язык. Круто будет в процессе утомительных переговоров со всякими занудливыми жлобами невзначай его продемонстрировать.
15:25. Тату-салон в Градчанах с незатейливым, как, впрочем, и все в Чехии, названием, вроде «Underground». Я крашу волосы в красно-рыжий, а Бурзум все же решилась проколоть себе соски.
– Пробей еще и клитор, – предлагаю я.
– Только когда ты то же самое сделаешь со своим членом.
