Читать «Отгадай или умри» онлайн - страница 29

Глава 7

Ужас Фимы Фогеля

С утра Ефим Романович впихнул в себя Юлькину яичницу с помидорами и пару ложек творога с кофе, после чего сел в любимое кресло у рабочего стола и вошел в ступор. Жена пыталась затеять очередное обсуждение ситуации, но выпал тот редкий случай, когда Юлькино участие раздражало. Он извинился, и Юлька вышла, слегка обиженная и огорченная.

Он замкнулся, неподвижно уставившись в одну точку, словно больной кататонией. Накануне вечером он прочел на одном из интернетовских сайтов про Буренина и Ладушкина. И сразу велел Юльке запереть дверь на второй замок и выключить телефон.

Если два минувших дня он истязал себя вопросом, как дальше жить, то теперь формулировал иначе: как выжить? Точнее, как спастись? А следом подкатывали другие, более конкретные: куда бежать, где спрятаться, что будет с Юлькой, не дотянутся ли до сына Сашки, вот уже пять лет живущего и работающего в Праге, где у него пивной ресторанчик?

Мысли переплетались, затейливо скручивались, хаотически сменяли друг друга. Он не мог сочинить до конца ни одного сколько-нибудь стройного плана действий. Он не понимал, почему до сих пор жив, за что расправились с теми людьми и, главное, кому понадобилась его, именно его скромная персона.

Усилием воли Фима попытался выйти из ступора. Кажется, удалось. Заставил себя сконцентрироваться на плане спасения.

Он не виноват. Он ни в чем не виноват. Кто его подставил? Кто угодно, только не сам Мудрик, не его структуры. Они не стали бы огород городить, проворачивать столь сложную комбинацию, убивать лояльных журналистов. В конце концов, мало ли тех, кто реально еще что-то вякает про авторитарный режим! Или так: находят ученого, яйцеголового «ботаника», подбрасывают стопку листовок с подходящими «долой!» и «да здравствует!», берут за яйца и раздувают заговор. Чего проще, надежнее… Нет, с ним работают не спецслужбы имени Мудрика. Исходим из этого. Тогда остается одно: его подставили под Мудрика. Его руками, пользуясь малоизвестным, негромким именем некоего Фогеля, затеяли какую-то крайне хитроумную и рискованную игру против председателя ФКП, всесильного и всевластного. Доказать это нужно только одному человеку – самому Мудрику. И тогда есть шанс, что именно оттуда и придет спасение. Защитят они. Ведь получается, что я как бы их человек.

Попасть к нему на прием, прорваться – исключено. Докричаться? Как? «Через общих знакомых», – Фима улыбнулся, от самоиронии ему обычно становилось легче.

Минуточку, но ведь есть пресса. Есть еще несколько более или менее независимых изданий. Есть Интернет. Так, теперь вопрос: что я могу ему прокричать, что доказать? Аргументы – пожалуйста! Но где факты? Необходимо алиби. Или хотя бы его подобие. Нет, пресса не подходит.

И вновь здоровая самоирония Фимы пробудила в памяти кадры знаменитого фильма «Семнадцать мгновений весны», когда Штирлиц в каземате у Мюллера пытался придумать версию появления своих отпечатков пальцев на чемодане радистки Кэт. Заодно вспомнился известный анекдот, когда на вопрос Мюллера: «Штирлиц, говорят, вы еврей?» – герой Вячеслава Тихонова отвечает, с ужасом и гневом отвергая подозрение: «Это клевета, группенфюрер, я чистокровный русский».