О, я недаром длил рассказ: мне больноПроизнести признанье роковое.Но далее. Я не назвал ни друга,Ни матери, ни милой — никогоИз тех, с кем нас связуют цепи жизни:Я их имел, но был им чужд душою,И лишь одна, одна из всех…
Фея
Мужайся.
Манфред
Она была похожа на меня.Черты лица, цвет глаз, волос и дажеТон голоса — все родственно в нас было,Хотя она была прекрасна. НасСближали одинаковые думы,Любовь к уединению, стремленьяК таинственным познаниям и жаждаОбнять умом вселенную, весь мир;Но ей не чуждо было и другое:Участье к людям, слезы и улыбки,Которых я не ведаю, — смиренье,Моей душе не сродное, — и нежность,Что только к ней имел я; недостаткиЕе натуры были и моими,Достоинства лишь ей принадлежали.Я полюбил и погубил ее!
Фея
Своей рукой?
Манфред
Нет, не рукою — сердцем,Которое ее разбило сердце:Оно в мое взглянуло и увяло;Я пролил кровь, кровь не ее, и все жеБыла пролита кровь ее.
Фея
И радиОдной из тех, кого ты презираешь,Над кем ты мог возвыситься, дерзаяБыть равным нам, ты пренебрег дарамиВластителей незримого и сноваУнизился до жалких смертных! Прочь!
