Читать «У нас это невозможно» онлайн - страница 161

Вошел Арас Дили с четверкой минитменов.

– Ротенстерн тут? Ага! Привет, Луи! Надевайте-ка пальто и марш – таков приказ!

– В чем дело? Что вы от него хотите? В чем он обвиняется? – возмущенно спрашивал Бак, все еще держа смущенную миссис Кэнди за талию.

– Не знаю, может, ни в чем. Приказано только привести его в штаб для допроса. Приехал районный уполномоченный Рийк. Хочет кое-кого кое о чем расспросить. Ну, ты, идем!

После этого веселая компания не отправилась уже, как предполагалось раньше, на лыжную прогулку к Лоринде. На следующий день они узнали, что Ротенстерна отправили в трианонский концентрационный лагерь вместе с владельцем магазина скобяных изделий Раймонд Прэйдуэлом – сварливым стариком самых консервативных взглядов.

Оба эти ареста казались невероятными. Ротенстерн был слишком безответным человеком. И хотя Прайдуэла никак нельзя было назвать безответным, хотя он, наоборот, не стесняясь, заявлял, что не был в восторге от Ледью, когда тот служил работником, а теперь еще меньше в восторге от него, когда он стал местным правителем, но ведь Прайдуэл – это освященный временем институт. С таким же успехом можно было потащить в тюрьму местную баптистскую церковь из бурого песчаника.

Спустя некоторое время магазин Ротенстерна перешел к приятелю Шэда Ледью.

Это здесь возможно, размышлял Дормэс. Это может случиться и с ним. Скоро ли? Прежде чем его арестуют, он должен облегчить свою совесть уходом из редакции «Информера».

Профессор Лавлэнд, в прошлом преподаватель классических языков в Исайя-колледже, ныне уволенный из трудового лагеря за неспособность обучать арифметике лесорубов, прибыл в город с женой и детьми проездом на новое место работы – он собирался стать конторшиком в гранитной каменоломне своего дяди около Фэйр Хэвен. Он навестил Дормэса и при этом был как-то истерически весел. Затем он зашел к ювелиру Кларенсу Литтлу – «удостоил его посещением», как сказал бы Кларенс Литтл, человек нервный и издерганный, родившийся на небольшой вермонтской ферме. До тридцати лет у него на руках была больная мать, и он так и не смог осуществить свою заветную мечту – поступить в колледж и изучать греческий язык. Хотя Лавлэнд был его ровесником, он относился к нему с величайшим почтением, видел в нем Китса и Лиддела в одном лице. Лучшими его минутами были те, когда Лавлэнд читал ему Гомера.

Лавлэнд стоял, облокотившись о прилавок.

– Ну как, Кларенс? Каковы успехи в латинской грамматике?

Да что, профессор, какая тут грамматика! Видно, слабый я человек, кое-как заставляю себя работать, а больше уж теперь ни на что не способен.

И я тоже! Не называйте меня профессором. Я всего только табельщик на гранитной каменоломне. Что за жизнь!

Они не заметили, как в магазин вошел какой-то неуклюжий человек в штатской одежде, а если и заметили, то приняли его за покупателя. Но человек прорычал:

– О, так, значит, вам, голубчикам, не нравится теперешняя жизнь? Небось, не любите корпо? И о Шефе неважного мнения?