Читать «Секретный дьяк или Язык для потерпевших кораблекрушение» онлайн - страница 279

Полковник Яков Афанасьевич Саплин еще сильнее понизил голос, от чего неистовство его только возросло:

— А подполковник Манштейн оказался с той стороны, где лежала герцогиня, поэтому герцог сумел вскочить с кровати. Но и в такой невыгодной диспозиции подполковник не потерял лица. Догнав фаворита, крепко держал его, пока не подоспели гвардейцы. Говорят, фаворит при этом сильно ругался по-немецки и, не оглядываясь, сыпал ударами направо и налево. Гвардейцы, осердившись, вытащили герцога во двор, там повалили ударами прикладов на землю и, чтобы не кричал, вложили в рот носовой платок. А руки фаворита связали длинным шарфом одного из офицеров. Потом нагого, чтобы впредь не забывал принсипов, снесли до гауптвахты и только там накинули на фаворита простую солдатскую шинель.

— А затем?…

— А затем без всякого уважения бросили в поджидавшую у гауптвахты карету фельдмаршала.

— А ты, Яков Афанасьич? — негромко и настороженно спросил Крестинин.

— А я что?… Я в деревне… — опечалился бывший неукротимый маиор. — Дни провожу в экзерцициях. После фриштыка, утреннего кушания, хожу на рыбные пруды, о чем не раз рапортовал тебе. У меня в прудах любая рыба растет. Прямо как на Камчатке. Такая выдается в иное лето, что средняя пушка меньше весит. А если бы оказался во дворце в тот день…

— Молчи, Яков Афанасьич! Совсем законов не боишься.

— Какие законы? — удивился бывший маиор. — Нет, Иван, в России законов.

— То есть как нет? А что есть тогда?

— Гвардия!.. Только гвардия!.. Ничего, кроме гвардии!.. Толстая Нан знала, что делала, когда прибавила к преображенцам и семеновцам своих верных измайловцев и конногвардейцев. — Рубанул рукой: — Хамшарен!.. Ничего, кроме гвардии!

— А Бог, Яков Афанасьич?

— На Бога надежды слабы.

— Зачем говоришь, как брат Игнатий?

— Не поминай попа поганого. — Выругался. — Неужто он еще жив?

— Не думаю… Но узнать трудно… После того, как год назад взяли графа Андрея Ивановича Остермана, думный дьяк Кузьма Петрович совсем отошел от дел. Пытался, правда, поговорить с Семеном Андреевичем Салтыковым, да какой от того толк! «Монах Игнатий? — удивился Семен Андреевич. — Да кто такой?» У него, у Семена Андреевича, в руках вся московская контора Тайной канцелярии, а он как бы совсем ничего не знает. Повторил: «Монах Игнатий?… Не знаю». И посмотрел на Кузьму Петровича так, будто хотел в него глубоко проникнуть… — Крестинин вздохнул: — Думаю, что нет уже давно на свете брата Игнатия. Считай, что и не было никогда…