Читать «Секретный дьяк или Язык для потерпевших кораблекрушение» онлайн - страница 277

Крестинин усмехнулся:

— Боишься, монах?

— Чего?

— А того, что один уйду к островам. Не с капитаном-командором Витезом Берингом, а сам один уйду. И по своей собственной маппе. А ты здесь навсегда останешься. Понимаешь, монах? Навсегда. Будешь гнить в сырости, да сочинять маппы на заплесневелой стене.

Наступило молчание.

Потом монах медленно поднял голову. Его глаза горели желтым волчьим огнем. Не держи цепь, наверное, кинулся бы. Сказал с ненавистью:

— В жизни только одного человека боялся — тайного господина Чепесюка. Сразу, как увидел, испугался. В тайном господине Чепесюке смерть стояла, как вода в озере, я это с первого взгляда увидел. Но где сейчас тот господин Чепесюк? Кого мне теперь бояться?

— Меня, — твердо сказал Крестинин. — Я к робким иноземцам пойду, а тебя не будет на свете.

— Ты не пойдешь.

— Это почему?

— В деревеньках своих сопьешься!

— Никакого зелья давно не беру в рот. Многие годы не беру в рот никакого зелья.

— А я говорю, сопьешься!

Наступила тишина. Свет лампадки терялся в сырости. Негромко громыхнули железы. С неуловимою насмешкой монах спросил:

— Где палец потерял? — он все еще смотрел на руку Крестинина.

— Зачем тебе знать?

— Всегда хотел об этом спросить.

— В Сибири…

— Когда шел к островам?

— Нет, раньше…

— Гораздо раньше?

— Гораздо… Еще мальчишкой был… Что тебе до того, монах?…

Монах перекрестился:

— А вижу тебя насквозь. Всего тебя вижу. Ты в детстве получил такое увечье, оно как особый знак.

— Почему так думаешь?

— А потому, что вижу тебя насквозь, — угрюмо усмехнулся монах. — А еще думаю, что крест на груди носишь не свой.

Крестинин отпрянул:

— О чем ты?

— А то не знаешь?

— Как понять тебя? Говори ясней. Знаю, не раз ты видел крест на мне. Но почему думаешь, что не мой?

— А потому, что ты крест сорвал с одного мальчишки. А это я был. Под Якуцком. Давно. — Непонятно добавил: — Ковчег в море и ковчег в тесном озере… Разве не видно разницы?… — Зашептал быстро: — Я тебя еще на Камчатке узнал. По кресту. И по искалеченной руке. Коли б тогда, в сендухе, когда вязали отца, не промахнулся ножом, все могло по другому сложиться.

Сухо заключил:

— Коль бьешь ножом, не промахивайся.

Крестинин задохнулся:

— Ты?

Монах закашлялся.

Потом рассмеялся.

В глухом подвале, при незначительном свете, испускаемом лампадкой, этот его смех прозвучал угрожающе.

— Ты, наверное, написан мне на роду. Я всегда тебя помнил. Не знал, где ты, ничего не знал о тебе, из памяти выбросил, а все равно помнил. И в Якуцке сразу узнал. Долго присматривался. Потом решил, что Господь тебя специально послал мне навстречу. Так и решил, что как только построишь судно, так отниму его у тебя. Помнишь, на Камчатке твои люди исчезли? Наверное, догадываешься, что они не просто так исчезли? Если бы не тайный господин Чепесюк, ты бы тоже совсем исчез. Я тогда сразу решил, что как только выйдем в море, так высажу тебя на каком острову или просто брошу за борт. Что допустит Господь, то и будет… Только тайный господин Чепесюк все время мешал…