Читать «В футбольном зазеркалье» онлайн - страница 176
Николай Павлович Кузьмин
Уходить однако что-то медлилось. Он стоял, не уходила и она. Неужели не догадается, что привело его сегодня? Вроде бы и не молчали, что-то узналось друг о друге, а все же главное, зачем он ехал, так и осталось незатронутым. А он надеялся, что Женька, как никто другой, поймет его привычку жить в ускоренном темпе, когда в положенные на два тайма полтора часа у футболиста пролетает большой, неповторимо напряженный отрезок жизни. И вдруг после такого бешеного ритма переключиться сразу на размеренное, едва ли не вразвалочку существование!
(Правда, вот уже несколько раз, а с особенною силой нынче, в феврале, он ловил себя на том, что ему все трудней даются отъезды в Батуми, на южный тренировочный сбор. Молодые ребята – те прямо рвутся, горят от нетерпения, а игроки постарше – покряхтывают, тянут: сказывается с каждым сезоном привычка к дому, к теплой и уютной тяжести ребенка на коленях перед телевизором, да и годы, которых не остановишь.
Однако об этом он ей не скажет – не признается!
– Ладно, потопал я. – Зевнул, передернул от озноба плечами. – Костылик, что ли, на старость купить? А то еще на трибуну не поднимешься… Как, на трибуне если встретимся: признаешь, не признаешь?
Но черта с два ее можно разжалобить! Уж кого-кого, но его-то она знала, как никто другой.
– Давай, давай! – насмешливо закивала Женька. – Ты мне еще заплачь. Стоит эдакая дубина, а – ноет: «Костылик…». Ты еще коляску инвалидную забыл!
Раскаиваясь, что затеял жалостливый разговор, Скачков поспешил обернуть его смехом.
– Ладно, ладно, раскудахталась! Тоже мне… Шуток не понимаешь?
– Шлепай давай, шутник. Не забыл еще, куда идти?
Вдали показался зеленый огонек такси. Скачков сорвался с места и, крикнув: «Побежал я, Жек!» понесся к перекрестку, засунул в рот два пальца и оглушительно свистнул.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
На базе темно, темною стеной застыли обремененные листвой спокойные деревья. Свет теплился в одном окошечке – у Марковны.
Дожидаясь, когда Марковна поднимется и отопрет калитку, Скачков стоял, поглядывал на небо, по сторонам: тихо, безлюдно. Подумал, что следовало бы, пожалуй, поехать к матери с сестрой, но ведь догадаются же сразу, что опять неладно, и пусть не подадут и вида, однако расстроятся и втихомолку станут переживать.
Кто-то мягко ткнулся ему в ноги, он вздрогнул, наклонился и разглядел: Тузик. Неистово вертясь, пес повизгивал от радости и подскакивал, стараясь лизнуть в руку.
Скачков растроганно присел к нему; ах ты, псина лохматая, соскучился на пустой базе?
– Господи… Геша! – всплеснула дородная Марковна. – А я всех вас завтра жду… Один покамест? Да цыц ты, с ног собьет! – прикрикнула она на Тузика. – Дождался, ишь… Ну, с выигрышем, что ли?
– Тут с ног все сбились. То кого ни зови – не дозовешься, а то… Сам приезжал, с Ронькиным. По комнатам прошел. Ты к себе сейчас? Иди, иди, там чисто.
Старуха стала спрашивать о Маркине, всплакнула.
– Дети сироты, бабенка одна осталась. Как же это вы дали подшибить-то его?
– Да получилось так.
– А пенсию, не знаешь, не отхлопочут ей? Должны бы, по-моему, а? «Да-а… пенсию там!» – с непонятным раздражением подумал Скачков, но вслух сказал: