Читать «В футбольном зазеркалье» онлайн - страница 174
Николай Павлович Кузьмин
– Ты как… сейчас из дому, нет? – спросила Женька. – Я это к тому, что, может, есть хочешь. Я борщ варила, не остыл еще.
– Борщ? – Скачков, стесняясь, заскоблил затылок. – Вообще-то…
– Все ясно, – вмешалась она и стала собирать на стол. – Поругались, что ли?
– Да как тебе сказать? Маленько, знаешь, есть.
– Тогда сиди. Я сейчас.
Надевая фартук, завязывая на спине, Женька ушла на кухню.
Оставшись один, Скачков зачем-то энергично потер руки, стянул пиджак и повесил на спинку стула, так он поступал в те времена, когда бывал здесь частым и желанным гостем. Затем полез по фотографиям. На любительских снимках, не всегда удачных, он узнавал Женьку и какого-то одного и того же парня с мотоциклом. «Гм… – он неожиданно ощутил что-то похожее на ревность. – А в общем-то…
Вернувшись с кухни, она застала его за разглядыванием фотографий и смутилась, порозовела, но – чуть-чуть.
– Чего ты там нашел? Садись за стол.
– Знаешь, Жек, а я ведь сомневался: ехать, не ехать? Думал: выгонит еще.
Развязно шаря взглядом по фотографиям, он тем не менее насторожился: по тому, как она сейчас ответит, все сразу станет ясно. (Пока ехал, никаких сомнений не было; расстроил его парень с мотоциклом).
Отозвалась она с заминкой:
– Не поздно же еще…
Ну нет, он ожидал не такого ответа!
– Жек, ты только не финти. Лучше, знаешь, сразу. А то, я ведь могу и… это самое… испариться.
– Геш… Вроде мужик вон какой большой вырос, а все глупый. Видали его – обиделся! – Она рассмеялась. – Ешь сначала, не кипятись. Садись. Я налила.
Гм… Притворная ее строгость была знакома, правда – малость подзабылась. И все же! «Не поздно еще…» Не о такой мечталось встрече. Ехал, знаете ли, разлетелся и – вдруг… Обидно.
Не понимая еще, правильно ли он поступает, Скачков подъехал с табуреткой к столу.
– Гешенька! – воскликнула вдруг Женька, – хлеб-то я забыла подать!
Бросившись на кухню, она мимоходом припала к его сердитой спине, поцеловала в голову.
– Прости, милый. Болтаю себе, болтаю, а на столе пусто. Аромат домашнего наваристого борща заставил его сглотнуть голодную слюну.
– А!.. – он махнул рукой на все свои сомнения и жадно хватанул от хлебного ломтя.
– Замуж, что ли, собралась? – спросил он, молодецки управляясь с доверху налитой тарелкой.
Скрестив руки, Женька стояла, наблюдала, как он ест.
– Когда-то надо. Не век же одной куковать.
– Кто он? – мурчал Скачков, выбирая из тарелки с хлебом кусок покрупнее.
– Кто, кто! Парень. Шофер. Ничего парень.
– М-м… – значительно протянул Скачков, наклонив тарелку и проворно дохлебывая. – То-то я гляжу… – И он мотнул головой на фотографии.
– Еще налить? Давай, у меня много.
Все-таки простецкая она девка, вот что в ней было дорого. Лиза, сестра, да и Анна Степановна, обе они вспоминают о ней до сих пор.
Отваливаясь от стола, Скачков прикусил кончик ложки и задумчиво заморгал.
– А у меня, знаешь, худо что-то. Непонятно, как все получается.
Никогда раньше он не решился бы рассказывать кому-либо о своих домашних неполадках. Да и кому было рассказывать, с кем делиться? И лишь сейчас, когда у него вырвалось внезапное признание, Скачков понял, что жизнь, которую он вел, при всех ее радостях, обносит его многим. Где, спрашивается, друг, которому все скажешь и который все поймет? А дом, настоящий дом, постоянная мечта Анны Степановны? Разве это дом, куда он время от времени является лишь ночевать? С Клавдией у них был всего один месяц дружной безмятежной жизни – тогда, в Батуми. Скачкова там хорошо знали («Локомотив» всегда проводил южные сборы в Батуми), им отвели прекрасный номер. Было тепло, многолюдно, тихое море, все дни вдвоем – чудесный месяц. Может быть, не представляя себе жизни футболиста, Клавдия надеялась, что так будет всегда?