Читать «Плач к небесам» онлайн - страница 353

Он облизал губы.

Пересохшие, кислые на вкус. Кровь запеклась на потрескавшейся нижней губе.

— Мои люди... — сказал он.

— ...Слишком далеко, чтобы услышать вас.

— Придут...

— ...Еще очень, очень не скоро.

И Карло снова вспомнил — хотя и довольно смутно — ступеньки, уходившие все выше и выше. И он тогда еще сказал ей: «Я слышу, где-то течет вода. Возможно, прорвался канал...» Он чувствовал смрад канала. А она, эта тварь, это чудовище, этот демон, ответила ему: «Это не важно. Здесь нет ни одной живой души...»

Никого, ни одной живой души в доме, которая могла бы его услышать. Никого во всем огромном полуразрушенном старом доме.

А здесь, в этой комнате с пылающим очагом, он подошел тогда к окну, чтобы подышать воздухом, и собственными глазами увидел не улицу, на которой стояли бы и ждали его люди, а темный колодец внутреннего двора, уходящий на четыре этажа вниз! Они находились одни в самом сердце этого дома, и Тонио шаг за шагом дал ему это понять!

О, это было слишком совершенно, слишком умно!

Пот градом катил с него. «И против этого-то создания я послал всего пару примитивных головорезов!» Пот бежал по спине и струился под мышками. Карло почувствовал, какими влажными и скользкими стали ладони, когда он сжимал и разжимал кулаки, снова борясь с паникой, с настоятельной потребностью сопротивляться, в то время как дубовое кресло не сдвинулось ни на дюйм.

И сколько раз он предупреждал Федерико не мешать ему, когда он с женщиной! Сколько раз запрещал вытаскивать его из постелей!

Да, поставлено было замечательно, и при этом совсем не было оперой. А он еще говорил: «Да он жалкий евнух! Они могут придушить его голыми руками!»

Он увидел, что Тонио сел за стол лицом к нему. Его рубашка была развязана на шее, свет играл на скулах, и каждое движение своей жутковатой грацией напоминало движение гигантской кошки, пантеры.

Карло почувствовал, как в нем бурлит ненависть, опасная ненависть, нацеленная на это лицо, совершенное лицо, на каждую подробность, открывавшуюся ему, на все то, что он всегда знал и так мучительно хотел узнать о Тонио-певце, Тонио-ведьме-перед-рампой, юном и прекрасном Тонио, знаменитом Тонио. Ребенке, взращенном Андреа в благословении и всепрощении под той самой крышей, в те самые годы, когда он бесился от злости в Стамбуле, Тонио, имевшем все, Тонио, от которого невозможно убежать, Тонио, от которого ни на миг нельзя спрятаться, Тонио, Тонио и Тонио, чье имя она выкрикнула даже на смертном одре. Тонио, во власти которого он сейчас находился, пленный и беспомощный, несмотря на тот нож и эти длинные, слабые конечности евнуха, несмотря на всех бравос и все меры предосторожности.

Если бы он не издал страшный ревущий крик, эта ненависть свела бы его с ума.

Но он думал, думал. Его людям требовалось время. Время, чтобы понять, что дом пуст, что в доме слишком темно. Время, чтобы начать беспокоиться.

— Почему ты не убил меня? — спросил Карло и вдруг резко напряг мускулы, проверяя силу ремня, хватаясь руками за воздух. — Почему ты не сделал этого в гондоле? Почему ты не убил меня-я-я?