Читать «Азов» онлайн - страница 70
Григорий Ильич Мирошниченко
Дьяк тотчас же выскочил в сени.
– Ась?
– Вот баба пришла тут от царской матушки. Бывало ли так когда в острогах?
Светиков смущенно сказал, что такого николи не бывало.
– Вот те и так! – крепко задумался воевода. – Быть в смертной казни… Не врет ли баба? А нет ли у тебя письма какого от царской матушки? – спросил он Ульяну.
– Письма, матушка сказала, не надобно, – ответила Ульяна, – чтоб царскому указу порушки не чинить.
– Ну, как же тут быть? – ломал голову воевода, глядя на Мишку, но тот недоумевающе дернул плечами. – В острог бабу впускать – нескладно. Атамана из острога вывести – тоже нескладно. Вот, дьявол те подери, загадка какова! Сведи-ка ты бабу в мой терем, а там посмотрим.
Ульяну привели домой к воеводе. Там встретила ее тучная говорливая боярыня, Ирина Власьевна.
– А каково ныне здоровье царской матушки? – с любопытством спрашивала она. – Каковы носят наряды московские боярыни и боярышни? Хорошо им там, в Москве, а я вот заброшена горькой, несчастной судьбиной на Белоозеро.
Ульяна рассказывала ей, а она умиленно слушала, сложив на груди пухлые руки. А когда Ульяна, известная в Москве швея и мастерица, показала ей расшитую серебром легкую накидочку с царскими именами, у боярыни глаза разгорелись.
– Нам бы вот подружиться надобно. Нам-то давно надо бы быть всех ближе к царской матушке. Гляди, и моего Ивана приблизили бы в Москве к царю.
– Дело не столь трудное, боярыня. Похлопочу.
Боярыня совсем растаяла:
– Давно сказываю Ивану: «Не шуми ты, ради бога, на Белоозере, зла людям зря не твори, живи ты лаской, держись царя, чти матушку царицу и патриарха святейшего». А он у меня неуч, приладиться к сильным не умеет. Вот и сосет свою лапу, словно медверь в берлоге…
И вдруг воевода надумал – приставил к своему подворью стражу. Заметив это, боярыня разгневалась:
– Зачем ты стражу сюда поставил?
– Не твоего ума то дело.
– Как это так – не мое дело? Меня, что ль, станешь сторожить?
– Не лезь куда не велено!
– Как так – не лезь?! Эко боюсь! Убери ты прочь со двора всех соглядатаев! Чего ты, пень-колода, вздумал людей смешить? Аль негде власти своей показать? Дело тут царское, тебя касается.
– Коль, надо будет – уберу.
– Баба от царской матушки пришла, она не кто-нибудь, а царская швея, а ты – стрельцов во двор! Ты погляди, что мастерит она для царской матушки…
Стрельцов убрали.
– Ты бы теперь случай нашел из этой проклятой берлоги выбраться. Век проторчишь с тобой в дыре! Дурь-пень-колода! Тебя все дьяк твой Мишка путает. Вот доберусь я до него – не возрадуется.
– Да не шуми ты так. Тут подозрение было… Дьяк сказывал, что ныне…
– Я так и знала. Дьяк! Вот идолище! Делай ты свои дела все втайне, без дьяка. Который раз твержу…
– Да как же без дьяка? Без Мишки? Втайне? Я грамоте-то не учен. Попробуй без него – дров наломаешь…
Тут воеводиха совсем вскипела:
– Попробую!.. Чего нам голову ломать? Баба приехала такая, которая нам пользу принесет. Ты видел знаки царские на рукоделье? А полотно какое тонкое? А кружева? То не московские, а из Венеции привезены!
