Читать «Капитан Темпеста» онлайн - страница 124

Герцогиня смотрела на него с удивлением, не ожидая встретить у этого столь сурового с виду турка хоть искру человеческого чувства.

— Да, синьора, — снова заговорил он, заметив ее взгляд,

— я никогда не видывал такой храброй женщины, поэтому и почитаю тебя. Я люблю храбрость в мужчинах, она и должна быть им присуща по природе, но в женщине она прямо поражает меня.

— Рада слышать это, Метюб, — просто ответила Элеонора.

— Так ты позволяешь мне навестить моего жениха?

— Да, вечером, как сама ты просила.

— И позволишь мне ухаживать за ним?

— Согласен и на это, синьора, но только с одним условием…

— С каким же?

— Чтобы ты научила меня тому особенному приему, которым ты одержала надо мной верх на поединке. Я только потом догадался, что это был какой-то прием, которому можно научиться лишь в чужих землях, у самых искусных мастеров фехтовального искусства. Так научишь, синьора? — почти с мольбой повторил он свою просьбу.

— Пожалуй, когда будет удобно… А ты не можешь ли сказать мне, что думает Гараджия сделать со мной?

— Не могу, синьора, потому что сам не знаю этого. Никогда нельзя угадать, что она сделает через минуту, она непохожа на обыкновенных людей, о которых наперед знаешь, на что они способны… Однако что же мы все стоим тут и разговариваем? — спохватился капитан. — Следуй за мной, синьора, в назначенное тебе помещение, а потом я пойду, распоряжусь взять на буксир твой галиот.

Герцогиня очень желала бы пройти сначала в больничное помещение, чтобы взглянуть на раненого, но покорилась необходимости и покорно последовала за капитаном в каюту, расположенную в носовой части галеры. Миновав столовое помещение, Метюб подвел свою пленницу к красивой резной двери и сказал:

— Можешь безбоязненно войти сюда, синьора, и оставаться в этом помещении. Находясь под моим покровительством, тебе нечего бояться.

— За себя я никогда не боюсь, но беспокоюсь о своем женихе, — ответила Элеонора.

— И о нем не тревожься: я сейчас пошлю к нему нашего врача; он будет ухаживать за ним, как за родным братом… или, вернее, как за мной самим, — сознавая свое достоинство, поправился Метюб.

Отворив дверь, он впустил свою спутницу в большую каюту, убранную с восточной роскошью, поклонился и запер снаружи дверь, к которой приставил двух солдат, вооруженных пистолетами и кривыми саблями. — Никого сюда не пропускайте, кроме меня да того капитана янычар, который у нас да борту, — приказал он солдатам.

Когда он поднялся на палубу, оказалось, что матросы и без его распоряжения уже взяли галиот на буксир и повернули назад галеру, которую теперь искусным маневром направляли по полосе более сильного ветра. Похвалив их за расторопность, Метюб начал было отдавать другие приказания, как вдруг из больничного помещения вышел Лащинский и сказал ему:

— Раненый только один, да и тот, как нарочно, во-первых, жених этой капитанессы, т. е. знатное лицо, а во-вторых, с ним много возни: он, кажется очень плох, и врач не может вынуть у него пулю, застрявшую где-то чуть ли не в самом легком.

— В легком? — повторил Метюб, нахмурив лоб.